Никто, кроме тебя - Яна Дин

Краткий вздох срывается с её губ, прежде чем я заглушаю её грубым поцелуем.

Ничего. Пустота.

Нет того жара, проходящего по чёртовым венам моего тела. Нет желания прикасаться. Но я все равно делаю это. Прикасаюсь к другой.

Приподнимаю Эмили за бедра, одним рывком стягивая халат. Единственное, что было на ней. Руки девушки начинают блуждать по моим плечам, и стягивают пиджак. Карие глаза впиваются в мои, и я так сильно стискиваю руки на её бёдрах, что девушка вздрагивает, и отстраняется, хмуря брови.

– Мне больно, Даниэль.

Даже голос. Даже гребаный голос не доставляет столько удовольствия, сколько делает это Андреа.

Все казалось слишком неправильным. Даже мои руки под кожей девушки противились этому. Не хотели касаться.

Не то. Не то. Не то.

Все слишком громко кричал об этом.

Отдергиваюсь от тела Эмили, и девушка с удивленным выражением встаёт на пол. Немного светлые брови сходятся на переносице.

– Что такое? – девушка поднимает халат и обратно натягивает на голое тело, даже не удосужившись завязать ремень, – Ты не похож сам на себя.

– Ничего, – бросаю, резко взяв с пола пиджак, и направляясь вон из квартиры.

Эмили в недоумении бежит за мной на лестничную площадку.

– Но Даниэль…

Андреа. Вот что случилось. Со мной случилась гребаная Андреа.

Оказалось, чтобы быть зависимым, достаточно привезти в свою жизнь дьяволицу, с глазами цвета изумруда, прожигающие внутри буря урагана. И все встанет на свои места. Или, наоборот, разрушиться к чертям собачьим.

Габриэль удивлённо приподнял брови, как только моя задница оказалась в машине.

– Теряешь планку? – хмыкает он, заводя машину, – Десять минут на тебя не похоже.

Этот ублюдок прекрасно знал, что ничего не было, но все же решил не молчать в этот таз.

– Гони в «Баттер».

☆☆☆

– Ты убьёшь его?

Ещё один удар летит в грушу, когда Габриэль задаёт вопрос. Он сидел на кресле за рингом, попивая содовую.

– О ком именно идёт речь? – удары становятся ещё сильнее. Джеб. Хук. Апперкот.14*, – Сейчас я готов убить любого.

– Я про Марко. Просто интересно, ты убьёшь его? Или что?

Тело напрягается под очередным ударом прямо в центр груши. Бью не останавливаясь. Словно это могло решить все проблемы.

– Я буду убивать его медленно, – джеб в центр, – Пока последние капли крови не истекут из его тела, – хук с боку, и ещё раз в центр, – До того момента, пока он не будет умалять о смерти, – и последний апперкот, – Он будет гореть в огне.

Грудь быстро вздымается, когда отстраняюсь от груши, и снимаю бинты.

– А что будет с девушкой?

Взглядом убиваю Габриэля заживо, когда он снова заговаривает об Андреа.

– Ну, после смерти её отца? Мстить будет некому.

В моей голове вздымаются тысячу вопросов. Что я сделаю? С той ненавистью, которой она смотрит на меня, вряд ли из нашего брака выйдет что-то больше, чем поле битвы. Прекрасно зная правды, понимал, что мы не сможем быть вместе. Ни сейчас, никогда.

– Отпущу ее, – подхожу к другу, и беру протянутую бутылку воды, после чего жадно глотаю жидкость до последней капли, – Но…

– Но? – ожидая продолжение вытягивает бровь Габриэль.

– Но это не значит, что она захочет уйти, – голос звучит запредельно тихо, и я даже чувствую, как нотки чего-то темного проникают в моё тело.

– Насильно мил не будешь, – выдыхает друг.

Пластиковая бутылка превращается в клочок похожий на лепёшку, когда сжимаю руки.

Мысль о том, что Андреа могла уйти, разрывала изнутри, но больше всего беспокоило моё нежелание её отпускать.

– Ты погряз по самые уши, братец, – Габриэль поднимается и сжимает моё плечо.

Даже комментировать не стал. Потому что сукин сын был прав. Чертовски прав.

Андреа

Не сомкнула глаз с момента в душе. Мы с Инесс, что неожиданно объявилась у порога комнаты с коробками настольных игр, просидели больше трех часов. Играли малую часть. Больше времени говорили. Точнее говорила она; о прочитанных ею книгах, и, косметике, которую купила. А ещё Инесс показала всех женщин клана, и рассказала все сплетни, которые только могли быть.

После мы пожелали друг другу спокойной ночи, и взяв первую попавшеюся футболку из пакета вещей, которые так и не удосужилась куда-нибудь пристроить, плюхнулась в постель.

Инесс здорово развеяла мои мысли. Она ворвалась как фурия, и своим звонким смехом забрала нагнетающую обстановку внутри меня. Но сейчас, когда девушка вышла, мысли вновь начали, как черви выковыривать из меня плоть. То, что я услышала за дверью, не давало покоя.

«Я поеду к Эмили»

Закрываю глаза, не в силах прогнать эту чушь.

«У тебя есть жена.»

Женой я ему никогда не буду. Все, что между нами, одна большая ошибка. Часть его игры в месть.

«Жена, которая не даёт.»

Крепче стискиваю в руках ткань пододеяльника, которым накрылась по самые уши. Но даже так я слышала, как за окном барабанил дождь, и грозилась молния. И даже так, все ещё слышала слова Даниэля.

Серьёзно? Он и вправду думает, что после всего произошедшего я паду в его объятия? Нет!

«Но сегодня чуть было не сдалась» – неожиданно всплыло в голове.

Послать эти мысли не успеваю. Дверь в комнату раскрывается, и я чувствую его присутствие. Тяжёлые шаги и умеренное дыхание. Сердце пробивает удар. Пытаюсь дышать ровно.

Шаги Даниэля приостанавливаются около кровати. Всем телом чувствую его взгляд на себе. После Дэн отдаляется, и через минуту, доходит звук льющиеся воды из ванной.

Резкий выдох срывается из губ, и глаза распахиваются. Не знаю, сколько минут я смотрела в одну тёмную точку в комнате, обдумывая что чувствую сейчас, и что происходит вокруг меня, но в один момент, вода в душе отключается, и через ещё несколько минут слышится непосредственный шум.

Брови сходятся на переносице, и шум становится ещё сильнее. Привстаю в постели, свесив ноги с кровати. Секунду думаю над тем, чтобы подойти, и в конце концов встаю, босыми ногами ступая по холодному паркетному полу. Как только оказываюсь перед дверью, она раскрывается, и на пороге возвышается Даниэль.

Он был в одних спортивных шортах. Взгляд опускается к шраму на его животе. Сглатываю, и вспоминаю сцену на берегу моря у нашего дома. Сказал ли он тогда правду? Это сделал его отец? Наверняка, да. По крайней мере, я чувствовала откровения в его голосе.

Понимая, что откровенно пялюсь, отвожу взгляд, и вижу в его правой руке чёрный пакет.

– Что это? – киваю в сторону мусора, – Ты выкидываешь мусор сам?

– Я выкидываю то, чем ты причиняешь себе боль, –