Иллюзия любви - Валерия Аристова

— Папа! — девочка соскочила со стульчика и бросилась к Раулю.

Рауль поймал ее, поднял на руки, и заулыбался. Аделаида смотрела на него, чувствуя, как закипает в душе зависть. У нее никогда не будет детей. А он притащил сюда девочку, похожую на него, как две капли воды! Аделаиде хотелось разрыдаться от отчаяния.

— Камилла, — услышала она слова, заставившие ее замереть, — Камилла, я обещал тебе, что море вернет тебе маму.

Камилла сжала ручками его шею.

— Обещал.

— Море ее вернуло.

Глава 17

Он все же сумел ее удержать. Аделаида так неожиданно обрела дочь, что не могла налюбоваться на нее. Камилла была хороша, как картинка, и Аделаиде нравилось ее наряжать. Девочка была похожа на отца, но это не раздражало. Аделаида приняла ее такой, какой она была, испытав невероятное облегчение и счастье, поняв, насколько ошибалась, посчитав ее умершей. Почему она не дождалась вердикта врачей? Ушла, не желая видеть, как малышка умрет. Но Камилла была жива и бегала по полянке в саду, радуя Аделаиду каждым своим словом и движением. Аделаида возилась с девочкой, то играя с ней, то читая ей книжки, то просто смотрела, как она рисует. Иногда к ним привозили детей из соседних домов или с ближайших латифундий, и Аделаида пила чай с их матерьми, пока Камилла играла с друзьями. Было так мило наблюдать, как дети стайкой бегают по траве, что-то кричат и смеются. Аделаида же знакомилась с местным обществом, постепенно вливаясь в него, и становясь его неизменной частью. Иногда и Рауль присоединялся к женским разговорам, изображая радушного хозяина и самого что ни на есть любящего мужа.

Вот кто раздражал ее, так это Рауль. Аделаида сторонилась его, будто он был ей не мужем, а совершенно чужим человеком. Ее раздражало, что Камилла непременно бросалась к отцу, стоило ему войти в детскую или появиться в поле зрения. Она обнимала его маленькими ручками и говорила, как его любит. Аделаиду Камилла так не любила. Она стеснялась ее, немного дичилась, даже когда прошло достаточно времени, чтобы девочка могла к ней привыкнуть. Аделаида чувстовала себя чужой, наблюдая за их общением. Она пропустила три года взросления малышки, и теперь понимала, что никогда не сможет завоевать такого же доверия Камиллы, как ее отец.

Но раздражало в нем не только его умение завоевать любовь девочки. Аделаида постоянно ловила на себе его страстный взгляд. Он ничего не говорил о супружеских обязанностях, был с ней вежлив, вел себя безупречно, ни разу не намекнув на что-то большее, чем поцелуй руки утром. Но она знала, что он просто выжидает и, конечно же, добьется своего. Видя в любви с ним измену сэру Джейсону, Аделаида старалась избегать общения с Раулем, будто бы надеялась сбежать от него.

Была ли надежда? Иногда, лежа без сна в пустой постели, Аделаида смотрела в окно на темное море, что шумело под звездами, и мечтала о том, как сэр Джейсон высадит десант, завоюет остров, а ее и Камиллу заберет к себе. Но проходило время, а сэр Джейсон не появлялся, и вскоре Аделаида перестала вглядываться в горизонт. Он не придет, поняла она, захлебываясь от рыданий, он не любит ее достаточно, чтобы попытаться вернуть их счастье! Это Рауль искал ее много лет, сэр Джейсон же даже не попытался приблизиться к острову, где она находилась.

Прошло два месяца, а от него так и не было вестей. Аделаида задыхалась в плену, хотя у плена ее были золотые цепи, а тюрьма была обустроена так, что казалась райским островом. И все же это была тюрьма. Иногда она думала о том, как Рауль пережил заточение в Бастилии, проклянал ли он ее, или наоборот, молился о том, чтобы она вернулась к нему? Ей хотелось распросить его об этом, но его неизменная холодность и вежливость не позволяли к нему подступиться. Казалось, он весь принадлежит ей, но она чувстовала его напряжение, и понимала, что любой их откровенный разговор может сломить ту стену, которую они выстроили между собой. Неизвестно, что было за той стеной, поэтому Аделаида стремилась поддерживать статус кво.

Первым сдался Рауль. Одним из вечеров, когда Аделаида закончила свои дневные дела, поцеловала Камиллу на ночь, и переоделась в сорочку для сна, в дверь ее постучали. Она всегда запирала дверь. Сейчас же, понимая, кто и зачем пришел, Аделаида замерла на месте. У нее не было ни одного аргумента, чтобы ему отказать.

— Аделаида откройте. У меня все равно есть ключ, — услышала она.

Ноги ее подкосились, и она села на кровать. Пусть откроет своим ключем. Пусть принудит ее силой. Она не поддастся ему никогда! Потому что снова поверив, начнет ревновать к каждой женщине на острове, и каждая его отлучка станет для нее испытанием!

Послышались удаляющиеся шаги. Рауль ушел, видимо, отправившись за ключем. Аделаида закрыла лицо руками. Сколько она сможет отказывать ему? А если он и правда применит силу? Что ей делать, если он в своем праве, а она ничего не может противопоставить ни силе, ни словам?

Ключ повернулся в замке, и на пороге возник ее муж. Аделаида метнулась к балкону. Ей было негде спрятаться, и она в ужасе смотрела, как Рауль приближается к ней. Сердце рвалось на части, одновременно желая противоположного. Тело ее тянулось к нему, помня его лживые ласки, а разум говорил, что за ночью наслаждения последуют дни страданий. Гордость ее будет сломлена, а сама она — повержена в пучину ревности.

Рауль, видя ее испуг, прислонился к стене, сложив руки на груди.

— Вы считаете меня насильником, Аделаида? — спросил он устало, — разве я давал повод?

Она замотала головой. Не давал. Но она не могла позволить ему приблизиться и коснуться ее.

— Я ничем не заслужил вашего страха предо мной.

— Я не могу позволить вам касаться меня, — сказала она.

Он поднял брови.

— Почему?

Аделаида глубоко вдохнула, будто готовилась нырнуть в воду.

— Потому что тогда я стану одной из многих.

— Одной из многих? — не понял он.

— Одной из ваших любовниц, — пояснила Аделаида, — и мне будет очень больно знать, что вы снова мне лжете.

На лице его было странное выражение, будто он не понимал, что следует сделать, рассмеяться или заплакать. Рауль шагнул к ней, но