Волки: Братство порока - Елена Сокол

— Понял. — Он вышел, обошел автомобиль и открыл ей дверцу. — Так лучше?

— Схватываешь налету. — Бросила она, с достоинством прошагала к машине и села.

Смеясь, Эрик закрыл за ней дверцу. Вернулся за руль и сорвал автомобиль с места.

— Так что ты решила? — Спросил он, когда ворвавшийся в салон ветер разметал по плечам ее волосы.

— Насчет?

— Мартин просто бредит твоим участием в братстве. — Бросил на нее взгляд Эрик. — Сначала я не понимал, почему он не может просто с тобой развлечься и забыть, но теперь сам заинтригован. Его идея привязать тебя таким образом уже не кажется мне бредовой.

— А Мартин знает о моем участии в этом… испытании?

— О, Тиль, это еще не испытание. Это просто церемония. Пройдя через нее, ты заслужила свой пригласительный. — Чудесным образом в его руке оказалась уже знакомая ей вещица: фигурка волка. Альфа протянул ее ей. — Если ты решишься их пройти, они навсегда свяжут тебя с братством.

— Мне придется делать что-то, чего я не хочу? — Сверля взглядом сувенир, спросила Тиль.

— Мы все чем-то жертвуем на этом этапе. — Ответил он, рассматривая ее коленки. — Но дальше я позабочусь о том, чтобы твои желания были удовлетворены.

Мрачный блеск в его глазах не сулил ничего хорошего.

— Ты всегда добиваешься того, чего хочешь. — Произнесла Тиль. — Да, я помню. — Она взяла фигурку и повертела ее в руках. — Но и я не привыкла изменять своим желаниям.

— Куда тебя отвезти, Тиль?

Она взглянула на часы на экране смартфона.

— Домой. Хочу проведать родителей. — И назвала адрес.

— Как там избирательная кампания отца?

— Надеюсь на успех.

— Тогда должен предупредить: его соперника, Ульфа Анселла, поддерживают серьезные силы.

— Волки, что ли? — Усмехнулась Тиль.

Эрик ответил ей ленивой улыбкой.

— Нельзя идти в политику, не заручившись поддержкой нужных людей.

— Неужели, все настолько завязано на тайных междусобойчиках и власти тех, у кого есть деньги? Честные выборы уже ничего не решают?

— Все честно. Но за деньги. — Подмигнул ей Альфа, небрежно крутанув рулем, который отзывался на любое его, даже малейшее, движение. — Поэтому все и хотят стать частью нашего сообщества.

— Так и передам отцу.

Эрик рассмеялся.

— Спасибо, что подвез. — Бросила Тиль с улыбкой, когда Альфа остановился у ее дома. Он хотел сказать что-то на прощание, но девушка махнула ему, развернулась и поспешила к двери.

Войдя, она сбросила обувь, как привыкла это делать в их семейном доме и направилась в гостиную нового особняка, который еще не успел стать родным. Повсюду стояли коробки с вещами и кое-где с мебели еще не успели снять пленку.

— Тиль! — Навстречу ей вышла мать. — Ничего себе, а я уже собиралась ложиться спать.

— Привет, мам. — Она обняла ее.

Из гостиной слышался голос отца. Заглянув в проем, Тиль увидела, как он размашисто меряет шагами комнату, разговаривая по телефону.

— Ты так оделась. — Мать обвела ее взглядом. — И накрасилась…

— Да, я была… — Тиль поморщилась, когда из комнаты вдруг повеяло табаком. Она обернулась и уставилась на столик, где в пепельнице дымилась сигара отца. — На веч… Я была в гостях.

— Хорошо, как только будет известно, сразу сообщи мне. — Строго приказал кому-то отец, сбросил вызов и обернулся к ней.

Что-то такое в его лице заставило Тиль потерять самообладание.

— Матильда. — Хрипло произнес он и нервно взбил пальцами седоватые волосы.

Рядом с пепельницей уже привычно стоял пузатый бокал, наполовину наполненный виски. Отец всегда накачивался перед сном в особенно тяжелые в эмоциональном плане дни. Поэтому от него часто пахло алкоголем, даже когда он пытался маскировать этот запах жвачкой.

— Ну, же, поздоровайся с папой. — Подтолкнула ее мать.

Тиль сделала шаг ему навстречу и замерла. Аромат парфюма с нотками перца чуть не сбил ее с ног. Но даже в тот миг осознание еще только подкрадывалось к ней, точно зверь на мягких лапах, не позволяя в полной мере принять правду. Пока у Ханса Хаммара в руке вновь не зазвонил телефон.

Эта мелодия ударила ее, словно обухом по голове. Отец буквально боготворил Вивальди: неудивительно, что одна из любимых мелодий даже стояла на вызове.

— Смотри-ка, опять бросила туфли. — Как через вату донесся до нее голос матери. — Если бы ты в прошлый раз не оставила обувь у порога, я бы и не знала, что ты забегала. Я, кстати, убрала туфли в шкаф, если захочешь забрать. Кажется, это твои любимые.

Тиль не могла оторвать взгляда от лица отца.

Она не могла ни вдохнуть, ни сглотнуть, ни пошевелиться.

Ее охватил уже знакомый парализующий ужас, который и раньше жил и дышал в ней постоянно.

Ужас, который ее сознание пыталось блокировать, замещать другими, ложными воспоминаниями. Ужас, который делал из нее робкого зверька, тихого и беспомощного. Превращал в существо, которое бежит от мысли о том, что тот, кого ты так любишь, может причинить тебе боль.

Она смотрела на Ханса и видела все, о чем он думает. Тиль уже не хуже матери могла читать мысли и понимать его настроение. Он стоял, смотрел на нее и ждал, что будет дальше. Выдаст ли она его.

Тиль почувствовала, как лед пробирается от ног к голове, сковывая постепенно все мышцы. Молчание означало бы повторение ада, оно развязало бы ему руки. Но сказать хоть что-то сейчас девушка тоже не могла. Даже, несмотря на то, что ненависть в одно мгновение заместила собой любовь.

— Ханс, почему ты не отвечаешь на звонок? — Нахмурилась Сюзанна, глядя на то, как мобильный разрывается мелодией в его руках. — Тиль? — Повернулась она к дочери. — Да что с вами обоими такое?

Тиль быстро вдохнула. Она была буквально сокрушена тем, что ей наконец-то открылось.

57

— Тиль! — Крик матери звенел в ушах все время, пока она бежала босая вдоль улиц Флодберга.

Закат медленно догорал на горизонте, розовым золотом разливаясь по поверхности Ирисан. Город погружался в ночную дымку, размывая очертания домов и улиц и оставляя лишь желтые круги от фонарей на асфальте. Волосы у Тиль слиплись от слез и пота, пока она бежала вперед, не разбирая дороги. Неважно куда — лишь бы подальше от тьмы, которая грозилась поглотить ее без остатка.

Девушка вся тряслась. Стуча зубами, размазывала слезы по лицу. Открывшаяся правда никак не хотела укладываться в ее голове.

— Ты красивая. — Звучало в голове.

Только теперь она знала, чей это был голос. Все детали пазла встали на свои места, и картина сложилась.

— Красивая. — Перебирая пальцами ее волосы, сказал в тот вечер отец.

Мать уже приняла свои таблетки и