Токсичные желания - Надя Брекель

посмеивается про себя, глядя на мои высокие каблуки. Я была невысокой, поэтому высота большинства моих каблуков составляла четыре дюйма, иногда пять. Кольт закрывает свою дверцу, обходит машину спереди, чтобы открыть мою.

— Запрыгивай, — говорит он.

— Что, прости? — Я поднимаю бровь, глядя на него.

— Либо так, либо я понесу тебя. — И образ меня, запрыгивающей ему на спину, звучит не так уж плохо, но в то же время мне не хочется обхватывать ногами его очень мускулистое тело. Платье было свободным по низу, но не настолько, чтобы я могла раздвинуть ноги вокруг футболиста ростом 6 футов 2 дюйма.

— На мне платье, — это все, что может сказать мой мозг.

И не успеваю я опомниться, как Кольт заключает меня в свои объятия. Я визжу от того факта, что он говорит серьезно, не говоря уже о буре бабочек, которые начинают порхать в моей груди, когда он обнимает меня за талию. Я улавливаю запах его одеколона, и мне хочется вырваться из его объятий, пока ситуация не стала еще более неловкой.

— Это необходимо? — Спрашиваю я его.

— Знаешь, вместо того чтобы жаловаться, ты могла бы поблагодарить меня, — говорит он, когда я слегка подпрыгиваю в его объятиях при каждом шаге.

Он был прав. В этом нет ничего особенного. Множество платонических друзей занимались подобными вещами. Верно?

— Спасибо, — говорю я беспечно.

— Помимо твоих габаритов чирлидерши, позволь мужчине обнимать тебя при любой возможности. Никогда не знаешь, может, тебе это понравится. Особенно, если он швыряет тебя на кровать. — Хитрая усмешка расползается по его губам, и мне хочется дать ему пощечину. Не потому, что он меня раздражает, а потому, что он выглядит чертовски сексуально.

Тепло разливается внутри меня, и я ненавижу то, как его слова укрывают меня, словно теплые одеяла, такие успокаивающие. Такие сладкие.

Помни слова Блейка. Кольт — эгоистичный придурок. Кольт — эгоистичный придурок.

Но я не могу игнорировать то, что он снова флиртует со мной. Или, может быть, я слишком глубоко вникаю в это. Большинство мужчин думают о сексе, так что я не думаю, что Кольт Киллиан чем-то отличается. Для него я просто еще одна дырочка, завоевание.

— Я обязательно запомню это, когда в следующий раз мне снова придется взбираться на большой холм на каблуках, когда рядом будут большие задумчивые мужчины, — сарказм слетает с моих губ.

Он улыбается, и я клянусь, моему телу лучше перестать так реагировать. Я взволнована. И ничего не могу с этим поделать. Мне это понравилось.

— Это единственное, от чего отказалась бы твоя кузина, — говорит он, глядя на меня сверху вниз своими мечтательными голубыми глазами. Одни эти глаза приведут меня к смерти. Его глаза ядовиты и гипнотизируют. Он заманивает меня в свою ловушку Киллиана.

Когда я перестала падать от него в обморок, я поняла, что это был первый раз, когда он упомянул Наоми.

Это потому, что я напоминаю ему о ней?

— Что? Оказаться брошенной на кровать? — Его заявление сбило меня с толку, поэтому я хотела, чтобы он уточнил. Хочет ли он открыться об их сексуальной жизни?

— Нет, — говорит он со сдавленным смехом. — Наоми никогда не позволяла мне брать ее на руки. Или нести ее, что мне казалось странным, потому что я никогда не знал, почему. Однажды она убежала от меня и заперла дверь, пока я не пообещал больше никогда не пытаться ее поднять

Это было похоже на Наоми. У нее было красивое лицо, но она с трудом удерживала свой вес. Так уж она устроена. Я считала ее красивой во всех отношениях, но она всегда была неуверенна в своем весе. Когда дело доходило до этого, мы все были в чем-то неуверенны.

— Может, она не хотела на тебя пукнуть или что-то в этом роде, — говорю я, разыгрывая это как шутку.

— Отвратительно! — говорит он. — И я не думаю, что причина в этом. Думаю, она чувствовала себя неуверенно из-за своего веса.

Да, именно поэтому. Но я не скажу ничего, что выставит меня так, будто я пытаюсь унизить Наоми. Понятия не имею, что за отношения у них были и почему они расстались, и я хочу, чтобы так и оставалось.

Он опускает меня на землю, как только мы достигаем вершины, словно я была легкой как перышко. Я снова благодарю его.

— Нет проблем, — говорит он

Он наклоняется ближе ко мне, пока я расправляю платье. Я чувствую его теплое дыхание у своего уха.

— Я же говорил тебе, что я гораздо лучше езжу, чем Джош. — Он отстраняется, и я мельком вижу его небесно-голубые глаза. Он подмигивает и одаривает меня своей чертовски сексуальной улыбкой, затем поднимается на холм навстречу толпе.

Срань господня. Я могу привыкнуть к его присутствию. И часть меня жалеет, что я согласилась жить в его квартире, а часть меня так рада, что я это сделала

Просто дыши, Эбигейл, дыши.

Я последовала за ним и молилась, чтобы не задохнуться сегодня ночью.

26

КОЛЬТ

Музыка могла причинять боль, эта прекрасная музыка была местом, где мог спрятаться страдающий человек.

— Пэт Конрой

Что это, черт возьми, было. Почему я так поступил с Эбигейл?

Чтобы быть джентльменом.

Вот и все. Вот и все, что надо было делать. Быть настоящим джентльменом. Любой парень поступил бы так же, верно? От нее так хорошо пахло. Как сахар и кипарис, смешанные в одном большом рожке мороженого. Это было так сладко, и ее тело ощущалось как чистый рай, как будто я нес падшего ангела. Поэтому Блейк назвал свою группу «Падшие Ангелы»? Из-за нее?

Неужели я схожу с ума от такого количества вопросов без ответов о нем и о ней? Или я просто схожу с ума от вопросов без ответов об Эбигейл?

И почему я упомянул Наоми? Я даже не думаю о ней. Я не думал о ней. Но я знаю, что она бы приревновала, если бы увидела меня с Эбигейл на руках. Она бы приревновала, если бы я слишком долго смотрел на девушку, так что я бы не стал списывать это на то, что она разозлилась на меня за то, что я сделал что-то столь простое, как поднятие ее кузины на холм. Она всегда думала, что я делаю что-то за ее спиной, хотя на самом деле этого никогда не было, в отличие от многих моих друзей в футбольной индустрии. Я уважал женщин.

Я видел, что моя мама сделала для меня. То,