Наставница для наследника престола - Елена Александровна Романова

— Скажу вам по секрету, — его дыхание опаляет кожу моей щеки.

И хотя его руки убраны в карманы, пока он разнузданно бредет рядом, улыбаясь, словно лис, я ощущаю себя уязвимой.

— Многие лорды готовы заплатить вашей служанке, чтобы купить ваше белье.

Я до того не ожидаю ничего подобного, что просто фыркаю. Какая глупость, ей-богу!

— Только не говорите, что вы первый в очереди, — мрачно бросаю я.

— Я всегда первый, — скалится он. — Но в вашем случае, к сожалению, первенство отошло лорду Блейку. И то, он не оценил это по достоинству.

Сжимаю кулаки.

Первым порывом было ударить Николаса по лицу — и не абы как, а с размаху, кулаком, да в наглую морду. Останавливает меня только то, что мое поведение бросит тень на короля и поставит под сомнение его решение.

— Кроме того, ваше бельишко стоит не так дорого, — продолжает шептать он, — а меня вот интересует цена того, что под ним.

Все уже кипит у меня внутри.

— Хотите цену? — холодно спрашиваю я, и Николас слегка сбивается с шага.

— О, да.

— Для вас она может оказаться неподъемной, лорд Варлос, — говорю я так, чтобы слышал только он. — Но каждое ваше слово приближает вас к тому, чтобы вы ее заплатили.

Он посмеивается.

— Вы, как самка богомола, пожираете своих любовников? А как же Великий герцог? Он оказался вам не по зубам?

— На вашем месте я бы поостереглась упоминать его имя.

— М-м, — Николас пользуется тем, что мы входим в крыло, отведенное для королевских служащих, и впереди уже маячит дверь в мои покои, склоняется еще ниже и горячо шепчет: — Пахнешь сладко. Так и съел бы.

Я резко сворачиваю к двери, лишь сверкая глазами. Еще не хватало терпеть нагловатые ухаживания этого дурака. Какую игру он затеял?

Глава 34

В какой-то момент я ловлю ощущение нереальности происходящего.

«Распутная рыжая девка, ты пожалеешь!»

Сминаю записку, вновь обнаруженную на пороге, и устало выдыхаю. Не знаю, кому могу верить, а кому нет. Кто здесь враги, а кого можно считать друзьями? Нужно привезти во дворец Шерри, и направить к Азалии и Эльме малышку-Молли. Не думала, что когда-нибудь скажу, но Азы мне не хватает — ее суетливой заботы, тепла и понимания. А еще мне не хватает воздуха — все эти ограничения душат.

Проверяю письма — все на месте. Держать их под матрасом — глупость, я и сама знаю. Они, как бомба с часовым механизмом.

Мне совершенно не хочется присутствовать на балу, но церемониал обязывает наставников подчиняться расписанию короля. Пропустить событие, на котором присутствует монарх, — это открытое проявление неуважения.

Служанка, которую мне предоставили, с откровенным безразличием помогает мне собраться, но, когда я вкладываю монетку в ее руку, она добреет, советует вплести в волосы ленту, а потом и вовсе мило щебечет. Когда я благодарю ее, она краснеет, у самой двери вдруг оборачивается, будто хочет что-то сказать, но быстро уходит.

Ощущаю себя потерянной.

Собираюсь с духом и выхожу в коридор. Паж ведет меня в бальный зал. Я ощущаю на себе взгляды придворных, но глаз не опускаю. Правила спорта, конкуренция на трассе, терпение и борьба за чемпионское место научили меня не тратить нервы на пути к цели. «Каждый сам знает, чего стоит — об этом не стоит спрашивать у других», — говорил тренер.

— Великая мать, она краше день ото дня.

Замечаю лорда Адама Дерби, который и бросил эту фразу — да так, чтобы я услышала.

Бальный зал уже полон представителей знати, и все они глядят на меня с презрением, расступаются, формируя вокруг «зону отчуждения». Лорд Варлос, который стоит в обществе блистательный молодых мужчин, провожает меня пристальным взглядом, медленно отпивает из высокого бокала и плотоядно облизывает губы. Развлекается, мерзавец.

А вот мне не до развлечений. Надо просто выстоять.

Когда в зале появляется ослепительная леди Эшфорт, я на секунду испытываю облегчение. Мужчины смещают на нее свое внимание, но, правда, ненадолго. Она — воистину красавица, но этих обманчиво порядочных господ манит запрет, тайна, дерзость. Им хочется задеть меня больше, унизить, смотреть, как я погибаю… Беспринципно воспользоваться порочной, яркой и бесстыдной женщиной — их тайная жажда.

— Вы кружите всем головы, леди, — меня касается горячий шепот лорда Варлоса, который оказывается позади, — такая соблазнительная. Эти рыжие завитки…

Он проходит мимо, приветствует барона Джареда Уиндема, молодого блондина, который тоже был одним из наставников. Тот мельком оглядывается на меня, скользит слегка сощуренным взглядом по платью, а затем что-то говорит Николасу.

Король появляется в обществе двух членов Совета, опускается на трон — выглядит мрачным и раздраженным. Он потирает губы, а затем делает странный разрешающий жест одному из советников.

— Лорды и леди! — тот замирает на возвышении у трона и громогласно вещает: — В последние дни коронационных балов я имею честь объявить о помолвке Великого герцога регента Равендорма Аарона Элгариона и леди древней крови графини Мелиссы Эшфорт.

На секунду мне кажется, что я резко проваливаюсь сквозь мраморный пол, падаю на острые камни и истекаю кровью. А потом я возвращаюсь — возвращаются и звуки, шум аплодисментов, голоса, поздравления.

Так, значит, он женится на леди Эшфорт. На ней. И это — черт! — больно. Эта женщина стала наваждением Блейка. Она была продана ему собственным отцом, а теперь ее отдают за крупицу власти. Стоит пожалеть ее, но у меня закончились все моральные силы на благородство. Держать лицо сложно…

И почему?

Какая глупость проникнуться к мужчине, которого я совсем не знала. Который действует прагматично и разумно. Который пошел мне навстречу только из-за Кайла.

И, если до этого момента, я не пыталась разобраться в себе, а лишь стремилась выжить, дойти до некого плато на этой чертовой горе жизни, не сорваться, то теперь я рухнула куда-то внутрь себя, в черноту, в самую бездну, где глухо билось сердце.

— Неялин! — сердитый женский оклик вынуждает меня обернуться.

С изумлением обнаруживаю какую-то женщину. Высокая, худощавая, с серыми глазами и темно-медными волосами. Подозрительно похожая на меня… И…

Не успеваю среагировать — звонкая пощечина обжигает мою щеку. Инстинктивно хватаюсь за лицо.

— Как ты посмела⁈ — ее голос разносится по всему залу. — Ты уничтожила нашу семью, опозорила отца! По твоей вине