Независимость мисс Мэри Беннет - Колин Маккалоу

— Как ты справляешься? — спросил Нед.

— Ну, она никаких хлопот не доставляет. Начинает пить за завтраком и продолжает до беспробудности, но ей нравится трахаться. Моим ребятам хватает дела обслуживать ее. Не зря, Нед, ты посоветовал захватить сюда помощников-мужчин.

— Мистер Дарси распорядился, чтобы в выпивке ее ограничить.

— Зачем, Бога ради?

— Ее сестры навестят ее через десять дней.

— А-а! Но поскольку ограничить ее в выпивке значит накликать припадки буйства, не лучше ли обойтись без ограничений? Пусть сестры увидят, какова она на самом деле.

— Мистер Дарси этого не хочет.

— А мистер Дарси — твой идол!

— Вот именно.

— Ты нашел какие-нибудь следы той другой сестры, Мэри?

— Никаких. Она исчезла с лица земли.

— Могу заверить тебя, что ни в каком борделе она не объявлялась, разве что к югу от Кентербери или на севере за Твидом, а это очень маловероятно при ее-то возрасте. Красота красотой, но тридцать восемь лет делают женское тело жилистым или оплывшим. Судя по тому, что ты о ней говорил, в ее случае — жилистым.

— Да, она жилистая. И плоскогрудая.

— Значит, она не в борделе, — сказала мисс Мэплторп.

— Сколько времени ты сможешь присматривать за этой, Мирри?

— Еще два месяца. А тогда мне надо будет вернуться в Шеффилд, Эгги строга, но хлыст пускать в ход недолюбливает.

— А прислать Эгги себе на смену ты не смогла бы?

— Нет, она слишком вульгарна. Миссис Дарси и миссис Бингли сразу ее раскусят. Нет, я думаю, тебе надо поискать кого-нибудь в бедламе.

— Такие женщины не могут не быть вульгарными? Попрошу мистера Дарси дать объявление.

— Прекрасно. Вы кого-нибудь подыщете. Время терпит.

— Мне пора, Мирри.

— Скажи своему идолу, что миссис У. безопасна и здорова. Да, конституция у нее, как у быка, раз она выдерживает такое количество отравы. Ведь выпивка в таких количествах, в каких она ее поглощает, настоящий яд. Бьюсь об заклад, ум у нее не выдержит прежде тела. А не хочешь, чтобы я подмешивала ей в портвейн настой отца Доминуса с таким же вкусом?

— Кого-кого?

— Да старого аптекаря, одетого монахом. Он снабжает меня отличными снадобьями для выкидышей, и Старый Хозяин как будто держал под рукой некоторые его яды. А еще микстурки, сводящие с ума или вызывающие паралич. Удивляюсь, как это ты его не знаешь, он же все время вел дела со Старым Хозяином.

— Я был еще мальчишкой, Мирри, а когда Старый Хозяин появлялся, я прятался. Должен сказать, моя дорогая, что тебе твоих лет никак не дать.

— Спасибо отцу Доминусу.

— Мистер Дарси не одобрил бы. Так что никаких зелий, Мирри.

— Нет, я правда думаю, ты поклоняешься этому человеку, как дураки — Богу.

— Ну, так не богохульствуй. — Он встал. — Теперь о решетках…

Как Лидии ни хотелось послушать еще, она притворила дверь, кинулась к своему креслу, рухнула в него и вся обмякла с большим реализмом. Но никто не вошел. Вскоре она услышала цокот копыт по гравию дороги и в негодовании села прямо.

Ну и злодеи же! И хотя может показаться, будто Фицуильям Дарси с чем-то считается, он бессердечен. Ну, да она всегда это знала. Отсылать Джорджа с одной войны на другую! Ах, Джордж, мой Джордж! Как могу я жить без тебя? Трезвой, подумала она яростно. Вот как я буду жить — трезвой.

А я неплохая актриса, думала Лидия десять дней спустя. Через какие обручи они у меня прыгали. Особенно эта корова Мирри, Му-у-у! Слезы, истерики, часы воплей и визга… Потребовалась настоящая смелость продолжать мое представление, когда этот олух Роб пригрозил придушить меня, если я не заткнусь. Ну, я не заткнулась, а Мирри Му-у-у пришлось выгнать его из дома, не то как бы он и правда меня не придушил. Я пустила в ход самые лучшие мои выражения — странно, до чего людям они не нравятся. На мой взгляд, царапины и укусы куда хуже, а я на них не скупилась.

Такова была обстановка, когда вскоре после второго завтрака у дверей «Хеммингса» остановился великолепный пемберлийский экипаж. Лидия была почти вне себя от возбуждения. Теперь ее тюремщики получат свое заслуженное воздаяние!

Идеальная компаньонка мисс Мэплторп оставалась в комнате ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы устроить посетительниц поудобнее, а затем оставила их наедине с Лидией. Едва дверь за ней закрылась, как Лидия села прямо, и все признаки опьянения исчезли.

— Так-то лучше! — воскликнула она.

Джейн и Элизабет были ошеломлены, увидев, как переменилась их младшая сестра — она выглядела так хорошо! Ее лицо и фигура утратили всякий намек на одутловатость, она была чистой с головы до ног и одета в модное платье из льдисто-голубого батиста. Ее льняные волосы были собраны в пучок на макушке, а лицо обрамляли полупрозрачные локоны, и то, чем она подчернила брови, не могло вызвать никаких нареканий. Она выглядела так, как не выглядела уже много лет — истинной леди.

Джейн посмотрела на Элизабет, Элизабет посмотрела на Джейн; преображение было поразительным, не говоря уж о том, насколько желанным.

— Тебе лучше? — спросила Элизабет.

— Лучше? — повторила Джейн.

— Я трезва, — заверила их Лидия. — Мне необходимо было отрезветь, чтобы рассказать вам, что творится!

— Творится? — переспросила Элизабет, нахмурившись.

— Да-да, творится! Твой бессердечный муженек-сноб похитил меня, Лиззи, я узница в этой ужасной тюрьме.

— То есть как узница? — спросила Джейн.

— Господи, Боже ты мой, Джейн, у тебя что глаз нет? Разве эти решетки на окнах не говорят сами за себя?

— Какие решетки? — рявкнула Джейн. Такого испытания не выдержала даже ее миролюбивая натура.

Прищурив глаза от слепящего света чудесного летнего дня, Лидия обнаружила, что силуэты прутьев сквозь тюлевые занавески не видны. С такой стремительностью, что стул опрокинулся, она кинулась к ближайшему окну.

— Идите сюда, они тут! Идите сюда и сами увидите решетку!

Джейн и Элизабет последовали за ней с тревожным выражением на лицах. Но теперь у окна Лидия решетки не увидела. Куда девалась решетка?

— До чего хитро! — закричала она. — Коварные жестокие подлецы! Подстроили это, чтобы сделать из меня лгунью! Джейн, Лиззи, клятву даю, что все это время все окна первого этажа в этом доме были зарешечены! — Сверкая глазами, стискивая кулаки, Лидия заскрежетала зубами. Ужасный звук! — Клянусь мертвым телом моего мужа, решетки были!

Элизабет открыла окно и осмотрела кирпичи за ним.

— Не вижу ни единого места, где могли быть прутья, дорогая, — сказала она мягко. — Вернись к столу, сядь.