Жестокое искушение - Джилл Рамсовер

старалась отвлечь меня — ее усилия были поистине героическими, — но я не могла перестать волноваться за Орана. Даже не понимала, из-за чего именно так переживаю. Веллингтон связан и без сознания, когда видела его в последний раз. Он не представлял реальной угрозы, но я не могла избавиться от тревоги. Это похоже на прогулку через паутину: сколько бы ты ни смахивал невидимые нити, на их месте появлялись новые.

Присутствие Элизы, вероятно, тоже не помогало. Коннер запер ее в гостевой спальне, но эта женщина как герпес — трудно забыть, что она где-то рядом.

Мне было интересно, что парни собираются с ней сделать. Или, может, нет. Может, я не хотела знать.

— Думаешь, сможешь что-нибудь съесть? — спросила Ноэми. — Коннер собирается заказать доставку еды. Мы можем взять все, что тебе захочется.

— Когда ты об этом сказала, я вспомнила, что не ела с завтрака.

Улыбка озарила ее лицо.

— Что тебе хочется? Я все устрою.

— Что-нибудь простое. Может, рамен?

— О, хороший выбор! Коннер обожает жареную свинину в Yanagi. Подойдет?

— Да, пусть закажет мне Shoyu рамен. — Это было практически то же самое, что куриный суп с лапшой — одно из моих любимых блюд, которое утешало.

Ее пальцы быстро застучали по экрану, набирая сообщение, и через полчаса в дверь постучали. Только это была не еда, а Оран. Видеть его живым и невредимым так приятно, что почувствовала, как могу дышать впервые за несколько часов. Я вскочила с дивана и обняла его со всей силы.

— Я так рада, что ты вернулся, — ослабила хватку, чтобы осмотреть его, и тут заметила засохшую кровь на плече, вспомнив, что его подстрелили. — О Боже! Мне так жаль! Ты в порядке?

Он крепче обнял меня за талию, притягивая к себе.

— Буду, если ты поцелуешь меня, — его голос был темным и сладким, как растопленный шоколад.

Я обняла его за шею и медленно, страстно поцеловала.

— Ммм… вот так гораздо лучше.

Я почувствовала его низкий рокот глубоко в животе, где пульсировало желание.

— Все прошло хорошо? — спросила с застенчивой улыбкой.

— Да, но мне нужно поговорить с тобой наедине.

Прощай спокойствие, здравствуйте нервы.

— Да, конечно, — кивнула, ладони мгновенно стали влажными.

Он повел меня в кабинет Коннера и закрыл за нами дверь. Тем временем мой мозг лихорадочно пытался предугадать все возможные ужасные сценарии, чтобы подготовиться.

— Веллингтон мертв?

Господи, Лина. Может, хотя бы попробуй быть чуть более сдержанной?

Я поморщилась.

— Прости, я имела в виду…

Оран прислонил палец к моим губам.

— Нет, он не мертв. И, возможно, не умрет еще какое-то время, но тебе не о чем беспокоиться. Хорошо?

— А что насчет моей матери? — Как бы я ни хотела, все равно думала о ней.

— Это, наверное, зависит от тебя. Я могу убить ее, пытать или высадить голой в Афганистане, чтобы карма сделала свое дело.

Так, прямота — это не проблема. Поняла.

Я отмахнулась от шока и задумалась на минуту. Хотя не хотела видеть Элизу в своей жизни, не была уверена, что могу приказать ее убить или нести ответственность за бесчеловечные страдания.

Ты всегда можешь оставить это на его усмотрение и закрыть глаза.

Я могла, или могла последовать примеру Орана и преподать матери урок, который она почувствует до глубины костей.

— То, что ты сделал с Лоуренсом… ты можешь сделать это с ней? Забрать ее деньги и статус?

Его улыбка была на грани безумия.

— С ее подписями и голосовыми записями, которые мы можем получить, пока она в наших руках, мы можем сделать практически все.

Я твердо кивнула.

— Отдай все на благотворительность. Я хочу, чтобы у Элизы не осталось ни пенни.

Он схватил меня за волосы и поцеловал так, что почувствовала, как тепло разливается по всему телу.

— Боже, ты такая сексуальная, когда мстительная.

— Не мстительная, — высокомерно поправила я его. — Это карма, как ты и сказал. Просто мы помогаем ей.

— Называй это как хочешь. Это все равно заставляет меня хотеть тебя без прелюдий.

Святые угодники, тут вдруг стало жарко?

— Мне нравится твой ход мыслей, но у меня есть опасения.

— Какие? — спросила я, борясь с туманом в голове, вызванным желанием.

— Враг, доведенный до крайности, может стать абсолютно смертоносным. Если человек думает, что ему нечего терять, он становится бесконечно опаснее. Если мы лишим Элизу всего, включая ее гордость, она будет страдать, но также станет потенциальной угрозой. Я не хочу жить каждый день, беспокоясь, что эта женщина попытается отомстить.

Черт, он был прав.

Если кто-то и был достаточно злобным, чтобы преследовать меня за то, что я разорила их, это была бы моя мать. Ненависть и ярость свели бы ее с ума — больше, чем она уже была безумна. Какие варианты у меня оставались? Ее нужно наказать, и я не хотела, чтобы у нее была свобода причинять вред кому-то еще.

Я встретилась с серьезным взглядом Орана и кивнула.

— Просто избавься от нее. — Некоторые души не имеют надежды на исправление. Я была готова к тому, чтобы это закончилось.

Его губы снова коснулись моих, но на этот раз с невероятной нежностью. Поцелуй снял тонкую пелену горя, которая пыталась опутать мои плечи. Если бы только подписать ее смертный приговор для меня было так же легко, как для нее подписать мою невинность, но это было не так. Думаю, я была рада этому. Я не хотела быть ее пародией.

Мягко улыбнулась.

— Это все?

Оран посмотрел на меня серьезным взглядом. Я мгновенно снова насторожилась. Моей бедной нервной системе потребуется серьезный отдых, когда все это закончится.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, но ты должна оставаться спокойной.

Я уставилась на него.

— Это, наверное, худшее, что можно сказать человеку, чтобы он оставался спокойным.

— Просто помолчи и послушай, хорошо?

Я подняла бровь в предупреждении. Он проигнорировал меня.

— Веллингтон рассказал мне, что случилось с Амели.

Мое сердце упало в пятки.

Увидев мою реакцию, Оран поднял руку.

— Я сказал тебе оставаться спокойной и выслушать меня, так что дай мне закончить, прежде чем ты начнешь паниковать.

У меня была мысль сказать ему, куда он может засунуть свои слова, но его следующая