Это мгновение - К. С. Отем

Его взгляд вцепляется в меня, умоляя понять.

Но, чёрт, я не понимаю.

— Мы пытались, Кайден. Мы так старались. Купер особенно. Ты был тем, кто оттолкнул нас. Даже когда Купер был тем, кто всё время тебя тянул.

Я делаю паузу. Стараюсь говорить ровно, но голос всё равно дрожит. Слишком много боли в этих словах, слишком много того, что я так долго держал в себе.

— Ты мог остаться. Мог дать нам шанс. Ты мог хотя бы давать ему шанс, все те разы, когда он тебя просил. Но, похоже, ты списал нас задолго до того, как он умер.

Я хочу сказать ещё. Целую вечность слов. Но в этот момент дверь резко распахивается, и внутрь вваливается невысокий блондин с чашками кофе в руках и запахом утреннего кафе.

— Господи, Кайден, сколько раз я должен говорить тебе запираться…

Он замирает, увидев меня.

— О! Привет. Ты не Кайден.

— Ни хрена, — бурчу я сквозь зубы.

Мышцы напрягаются. Волосы на затылке встают дыбом.

Мгновенно приходит мысль: Он что, реально позвал кого-то после вчерашней ночи?

Но плевать. Это не моё дело. Не моё. Почти.

Блондин проходит мимо меня так спокойно, как будто я мебель, и легко похлопывает меня по щеке. Я моргаю, ошеломлён.

Он подходит к Кайдену и протягивает ему одну из чашек.

— Кайд, детка, кем бы он ни был — у него аура золотистого ретривера с приступом бешенства. Я одобряю.

На лице Кайдена появляется что-то вроде улыбки. Что-то, что разрывает меня пополам.

Блондин заключает его в объятия, шепчет ему что-то на ухо. Я не слышу слов. Только вижу. Как он гладит его по рукам. Как берёт его повреждённую кисть и осторожно закатывает рукав моей толстовки.

Я стою в дверях. И чувствую себя как полный идиот. Каждая часть меня рвётся: одна — уйти, другая — потребовать объяснений.

Они отстраняются, и Кайден смотрит на меня поверх плеча своего нового утешения. Его голос звучит тише, но я слышу каждое слово:

— Джейми, это Дариус. Мой лучший друг. — Он делает паузу. Кивает на меня, словно пытается подобрать слово. — А это… Джейми. Мой… эм… мой брат. Мой… ээ… это Джейми.

Дариус поднимает одну впечатляюще высокую бровь, переводя взгляд с меня на Кайдена и обратно.

— Джейми? Типа… сводный брат Джейми?

Вопрос простой, но почему-то он выбивает из равновесия.

Он знает обо мне. Кайден рассказывал о мне.

— Что ж, приятно познакомиться, Джейми. — Он поворачивается к Кайдену, слегка хмурясь: — Хотя… я говорил, что приеду в воскресенье. И, серьёзно, запирай свою чёртову дверь. Однажды это будет не я, а какой-нибудь псих с топором, ясно?

На губах Кайдена снова появляется та самая псевдо-улыбка.

— Убийца с топором? — фыркает он.

— Я слишком много смотрю документалок про убийства, — объясняет Дариус, закатывая глаза. — Этот хлам превращает меня в параноика с большой буквы "П".

В любом случае — я пришёл вытащить тебя на ланч.

Он тыльной стороной ладони касается лба Кайдена — точно так же, как моя мама делала мне, когда я болел. Это неожиданно цепляет.

— Только если ты в состоянии, конечно.

— Я в порядке, — отвечает Кайден, мягко отталкивая его руку. — Это было сотрясение, а не простуда. — Он бросает взгляд на своё запястье. — И, правда, я в норме. Обед звучит заманчиво.

— Отлично! — Дариус нагибается, чтобы почесать Форда за ухом — кот, как по сигналу, появился в дверях кухни. — Присоединишься к нам? — спрашивает он, взглянув на меня снизу вверх.

Мой взгляд снова встречается с взглядом Кайдена. Он слегка приподнимает бровь — жест не столько вопрос, сколько приглашение. Десять минут назад я собирался уйти. Уже почти закрыл дверь. Но эта внезапная реплика Дариуса — как будто он открыл мне временной люк. Возможность остаться. Хотя бы на обед.

— С удовольствием. Спасибо.

— Не благодари меня, приятель. — Дариус расплывается в широкой ухмылке. — Кайден платит.

Он толкает его плечом, и я внезапно понимаю — этот парень мне нравится.

Обед в пабе на берегу реки. В “The Beer and Barrel” снаружи висит доска, на которой жирными белыми буквами написано «Лучшее воскресное жаркое Кингстона». Это реклама, но я решаю испытать их. Заказываю жаркое из баранины, и мы устраиваемся за столом. Дариус и Кайден сидят напротив, шутят о том, как Кайден постоянно подбирает бездомных животных. Затем спорят, кто последний платил за обед. Их смех разливается по комнате, и мне неловко, что я не был частью этой картинки раньше. Я смотрю на них обоих, пока в руке у меня холодное пиво, ощущая странную легкость от того, как легко все между ними. Это та сторона Кайдена, которую я знал только через Купера. И хотя мне немного больно, что Кайден был вынужден уйти, чтобы найти себя, я не могу не радоваться, что в его жизни есть кто-то, как Дариус.

Но вот что странно. Когда Дариус вытаращивает на меня глаза и я понимаю, что соглашусь заплатить за счет, Кайден хлопает его по плечу, но не забывает бросить на меня кривую усмешку, от которой в моем животе что-то щелкает. Вся моя реакция на него в этом моменте — как реакция, которой не должно быть.

Я делаю огромный глоток пива, надеясь, что алкоголь немного затмит эту тревожную реакцию. Мне не нравится то, что происходит в моей голове, но я не могу остановиться. И я опять задаюсь вопросом, правильно ли это? Как мне вообще быть с этим? Влюбляться в близнеца твоего умершего парня — это что-то нормальное? Не по правилам, не по логике. Может, это просто облегчение? Всё это возможно… но мне так не хочется оправдывать свои чувства. Мне надоело лгать самому себе. Три дня назад Кайден был для меня лишь воспоминанием, а теперь… теперь его имя не выходит у меня из головы. Я не могу сосредоточиться. Он стал более настоящим для меня, чем кто-либо из тех, кого я когда-либо знал.

Дариус смеется, шутит, треплет Кайдена по волосам. Я отрываюсь от своих мыслей, и они оба — такие… нежные друг с другом. Играют, толкаются. Я уверен, что в их отношениях есть история, в которую я не посвящён.