Искушение Фрейи - Анна Снегова

Я решительно обернулась. Что ж. Будем по привычке встречать свой страх лицом к лицу.

Лицо моего страха светлело бледным пятном в полумраке. При очередной вспышке молнии я увидела, что Мэлвин лежит, как обычно, подложив руки под голову. Не шевелясь. Глаза закрыты. Буйная грива раскинулась по тощей подушке, которую он все же взял с собой, как и матрас. Возможно, в этом причина нелюбви ко мне Когтя – с моим появлением у него существенно прибавилось груза.

Широкая грудь мерно вздымается, прикрытая до середины шерстяным одеялом. Рядом осталось еще прилично место на матрасе, мою половину дипломатично оставили пустой, намекая.

По счастью, Мэлу хватило ума не раздеваться, иначе я бы точно к нему на милю не подошла. Кое-как выстиранная рубаха… ему была тесна, едва не лопаясь на массивной грудной клетке. Одетый Мэлвин совершенно не облегчал мне задачу решиться подойти. Ведь я слишком хорошо помнила, какова ткань этой рубашки на ощупь. Будет слишком велик соблазн коснуться снова.

Только рубашки, конечно же.

Я медленно-медленно пошла вперёд.

Рисунок дыхания лежащего мужчины неуловимо изменился. Я была абсолютно уверена в том, что он не спит – а ждёт моего возвращения, караулит, как кот в засаде. Это будоражило и заставляло моё сердце нестись вскачь. И пару раз я чуть было трусливо не повернула назад.

- Я тебя не съем, трусиха, - пробормотал Мэл, не открывая глаз. Темнота сгустилась так, что я уже совершенно ничего не видела. Но безошибочно шла туда, где меня ждало желанное тепло.

- Точно?

- Разве что, пообкусываю.

Моя решимость в очередной раз поугасла. Темнота усмехнулась, совершенно правильно истолковав мою остановку.

Я разозлилась и нагнулась, решительно стягивая с ног сапоги один за другим.

- Имей в виду – обувь оставлю рядом. Будешь руки распускать – получишь сапогом в лоб!

- Это если у тебя руки свободны будут, - промурлыкала темнота.

Ну что за невыносимый тип!

Я благоразумно решила ничего из одежды не снимать. Такая роскошь, как ночная рубашка, в походе мне всё равно не доступна. То, что я буду мятая, лохматая, и вообще выглядеть, словно выпала из вороньего гнезда, когда явлюсь ко двору правителя Таарна – уже сейчас пугало меня до глубины души. Но вот в данный конкретный момент самой насущной задачей было в принципе туда добраться.

А это снова возвращает нас к делу номер один. Как не околеть.

- Ты не мёрзнешь? – поинтересовалась я у притихшего таарнца, который заинтересованно прислушивался к моим действиям в темноте. Очевидно, ждал шороха одежды и проверял, раздеваюсь я или нет. У-у-у-у… гад озабоченный!

- Нет. Готов греть мою вредную леди.

- Вот и замечательно, что нет! – с торжеством провозгласила я, и сдёрнула с Мэла одеяло.

На его попытки возмущаться, заявила, что мне нужнее, а он мужчина и должен уступать даме.

Завернулась в привычный кокон как следует и улеглась к Мэлвину спиной. Вот так! И сегодня я изо всех сил постараюсь во сне не вертеться. Еще раз такого зрелища поутру, как сонно улыбающееся лицо Мэла в дюйме от моего, мне не пережить.

- Жестокая! – простонал мой проводник. И привычным уже движением придвинулся ко мне сзади, крепко обняв. Я напряглась. Но Мэл больше не шевелился и чутко прислушивался к моей реакции. Я предупредила на всякий случай:

- Учти! За функцию походной грелки доплачивать тебе не собираюсь.

- Ничего, я на добровольных началах, - фыркнул Мэл мне в затылок. От его дыхания на моих волосах по всему телу расползлись предательские мурашки.

Дождь стал тише… блеснуло где-то далеко… ливень проходил стороной. Ещё немного, и гроза закончится.

Раскат грома догнал молнию чуть позже. Я приказала себе спать. Но сон не шёл.

Мешало сопение над ухом. И тяжесть чужой руки поверх моего тела.

А ещё холод, который предательской змеей выполз из камней, на которых лежал тощий матрас, и просочился под одеяло. Чем дольше я лежала так, тем сильнее мёрзла. И не помогало ничего. Я в панике подумала, что если так пойдет дальше, к утру я чего доброго подхвачу воспаление лёгких. Меня всё сильнее била дрожь. Но признаться Мэлу в том, что мне холодно, не позволяла гордость. Ну что со мной не так? Почему никто из асов не мёрзнет, а я вся трясусь, как заячий хвост?!

Мэл вздохнул, заворочался и сел.

- Нет, я это не могу больше терпеть. Обязанность твоей походной грелки вынуждает меня принять решительные меры!

Я бросила осторожный взгляд поверх плеча. В темноте слабо обрисовывались очертания массивного мужского тела надо мной. Мурашки побежали быстрее.

- Т-ты, сумас-сшедший! Чт-то ты там опять прид-думал?..

- Тихо, - шикнули на меня строго. – Ты тут больше не командуешь. Ты уже докомандовалась. Почти до ледышки. Если я угроблю первого же клиента – кто меня ещё возьмёт проводником?

Шелест одежды. Он в два быстрых движения скидывает с себя рубашку и швыряет куда-то в сторону.

И так почти ничего не видно, но я для чего-то ещё зажмуриваюсь. Кажется, выбора нет. Будь что будет.

- Шт-таны не смей снимать! – бубню упрямо.

- Посмотрим. Как пойдёт, - вкрадчиво шепчет темнота за моей спиной. Приближаясь всё ближе.

Одеяло осторожно вытаскивают из-под моей спины. Под шерстяной полог уверенно заныривает что-то большое и горячее. Прижимается сзади. Тяжёлая пятерня приземляется на мой живот.

Новый раскат грома запускает волну по коже. Я снова вздрагиваю. Но на этот раз то совсем другая дрожь, она проходит по всему моему телу от головы до кончиков пальцев на ногах, когда меня окутывает жар чужого полуголого тела.

Холодного краешка уха касаются мужские губы.

- Ну вот, упрямая моя, совсем окоченела… придется согреть получше.

Пальцы сминают тонкую ткань рубашки на моём животе.

- Не надо… - шепчу испуганно в ответ. И вцепляюсь ногтями в крепкое запястье.

Помимо воли оживает застарелый страх. Тело отзывается колоссальным напряжением, я как натянутая струна.

Рука останавливается. Чужие губы обжигают поцелуем нежную кожу за ухом. С моих губ срывается тихий вздох.

- Глупышка… неужели я до сих пор не доказал, что ты мне можешь доверять? Я не собираюсь торопить события. Всё у нас будет. Когда увижу, что ты готова. А пока просто погрею. Даю слово. Иди ко мне, Леди Вредина.

Он решительно разворачивает меня к себе, накрывает нас обоих с головой одеялом. Так тесно, темно и боязно от неизвестности и странных, непонятных мне