Секретная невеста - Катарина Маура

— Черт, да он даже не задумался, прежде чем прыгнуть, — смеется Лука.

— Подождите, — вдруг говорит Дион, его взгляд устремляется на Райю. — А как он тебя называет?

Она беспомощно смотрит на меня, и я отвечаю за нее, не отрывая от нее глаз:

— Маленькая фея.

— Фу, — с искренним ужасом морщится Дион.

Я приподнимаю бровь и оборачиваюсь к нему, но замечаю, что он бросает какой-то взгляд Фэй. Она смеется, а затем, как будто отчитывает его за что-то, но он лишь хмурится и притягивает ее ближе.

Что, черт возьми, это было? С чего бы ему злиться на то, как я называю свою жену?

— Как ты сказал, когда вез нас с Селестой на наш остров? — спрашивает Зейн, ухмыляясь. — Ты сказал, что никогда не будешь… кем?

Подкаблучником. Я сказал, что никогда не буду подкаблучником.

Черт.

— Да пошли вы все, — бормочу я, хватая Райю за руку и увлекая ее за собой.

Она смеется, следуя за мной в дом бабушки, где Рейвен и Сиерра уже вовсю угощаются свежими печеньками. Они тут же вскакивают, увидев нас, но вовсе не из-за меня. Я наблюдаю, как моя жена мгновенно присоединяется к ним, как легко она вливается в разговор, будто всегда была его частью. Она так естественно вписывается в мою семью… И я понимаю, что не один так очарован ею.

Я просто надеюсь, что мы все не ошибаемся.

Если Райя когда-нибудь предаст меня… Это уничтожит меня. Я не смогу оправиться. И, судя по тому, как сильно моя семья ее полюбила, они тоже.

— Дети, — раздается голос бабушки, вырывая меня из мыслей.

Она собирает нас всех на кухне вместо формальной гостиной, что немного сбивает меня с толку. Но потом я вспоминаю, что это любимая комната Сиерры в бабушкином доме.

Девушки обмениваются настороженными взглядами. Все, кроме Вэл. Она выглядит даже спокойнее, чем обычно… но в ее глазах есть что-то такое, от чего у меня по спине пробегает холод.

Боль.

Бабушка скрещивает руки на груди и улыбается, но ее глаза остаются холодными.

— Уверена, вы все уже догадались, зачем я вас сегодня собрала.

Рейвен толкает плечом Сиерру, которая тут же заливается краской. Ее лицо — смесь волнения и страха. Все наши взгляды устремляются на мою младшую сестру. Единственную из нас, кто еще не замужем.

— Сиерра, милая, — говорит бабушка, и в ее голосе звучит та особая нежность, которую может вызвать только моя сестра. — Твоя помолвка состоялась.

— Кто он? — спрашивает она, и ее голос дрожит.

В отличие от нас всех, Сиерра никогда не боялась своего брака по договоренности. Наоборот, сколько себя помню, она ждала этого с нетерпением. Из-за всех этих романтических романов, которые она так любит, она создала себе в голове возвышенный образ любви и брака. И ее ожидания настолько высоки, что я боюсь — она сама же обрекла себя на разочарование.

Бабушка на мгновение медлит, словно собираясь с духом. Затем выпрямляет спину и улыбается.

— Ты выйдешь замуж за Ксавьера Кингстона.

Абсолютный ужас на лице Сиерры вызывает у меня смешок, и мои братья тут же присоединяются. Но едва наши жены одаривают нас предупредительными взглядами, мы мгновенно замолкаем, переглядываясь между собой.

Сиерра не ожидала этого. Но мы с братьями — да. Даже когда Диона, лучшего друга Ксавьера, не было в стране, Ксавьер все равно продолжал появляться на наших покерных вечерах. Мы все знали, что он не приходит к нам раз за разом просто ради компании. Он хотел слышать новости о Сиерре.

Он убеждал себя, что использует эту информацию, чтобы подогревать их соперничество, но чаще всего он просто расчищал ей путь — открывал перед ней возможности, устранял конкуренцию, чтобы единственным, с кем ей приходилось соревноваться, был он сам. Сиерра вредила ему так, что ее даже несколько раз арестовывали, но каждый раз Ксавьер добивался ее освобождения и снятия всех обвинений еще до того, как кто-то из нас успевал вмешаться.

Ксавьер Кингстон безумно влюблен в мою сестру, и я не уверен, что он сам это осознает.

— Объединение его империи недвижимости с нашей сделает нас крупнейшей девелоперской компанией в мире, — говорит бабушка, когда Сиерра не отвечает сразу. — Это будет самое масштабное слияние в истории нашей семьи.

Сиерра откладывает печенье, которое держала в руках, — я никогда не видел, чтобы она отказывалась от еды.

— Абсолютно нет, — говорит она, и ее глаза вспыхивают ненавистью, которая кажется на удивление настоящей. — Я не выйду за Ксавьера. Просто вычеркни меня из семьи, бабушка. Я завтра же перееду. Могу хоть сейчас собрать вещи.

— Нет, — спокойно говорит Вэл. — Ты выйдешь за него.

— Только через мой труп, — огрызается Сиерра.

— Ну, — бабушка вздыхает, — так получилась, то это может быть через мой.

Холод пробегает у меня по спине, когда бабушка берет со столешницы папку с документами и плавно сдвигает ее в сторону Сиерры.

— Я знаю, что ты не готова, милая, — мягко говорит она. — Я ждала столько, сколько могла, потому что хотела провести с тобой как можно больше времени. Но, Сиерра… мое время вышло.

Руки моей сестры дрожат, когда она разворачивает документы. Лицо ее резко бледнеет. Ее взгляд впивается в бабушку, а в глазах собираются слезы.

— Рак кишечника? — голос ее срывается.

— Я ходила с ней к врачу сегодня утром, — тихо говорит Вэл. — Она взяла меня с собой, потому что знала, что иначе мы ей не поверим. Это правда, Сиерра.

Бабушка переводит взгляд на нас всех, ее губы трогает мягкая улыбка. То, как она на нас смотрит, словно пытаясь запомнить каждого, разрывает меня изнутри.

— Как давно ты это знаешь? — спрашиваю я.

— Уже около года, Лекс. Я стара, я приняла это. Мое время пришло, и я не хочу проводить оставшиеся мне месяцы, мучаясь от химиотерапии, становясь все слабее и беспомощнее. Все в порядке, правда.

Нет, не в порядке. Наша бабушка — единственный родитель, который у нас остался. Авиакатастрофа забрала наших родителей. Сердечный приступ — дедушку. А теперь рак отнимает у нас бабушку.

— Я знаю,