Однажды ты станешь моей - Морган Бриджес

И смотрит на меня глазами раненого зверя.

Я спотыкаюсь и резко останавливаюсь. Окидываю ее взглядом с головы до ног и снова смотрю на ее лицо. Мышцы вокруг ее рта напряжены, а нижняя губа трясется так, что я вижу движение с того места, где стою.

– Кэлли?

Она выставляет руку вперед, когда я начинаю идти к ней.

– Не подходи, Хейден.

– К черту.

Я быстро подхожу к ней, видя, как с каждым моим шагом ее тело деревенеет. Не обращая внимания на эту странную реакцию, я пристально смотрю на Калисту, сжимая кулаки, чтобы не обнять ее. Она стоит непоколебимо, подняв подбородок.

– Если я задам тебе вопрос, ты обещаешь не лгать мне? – спрашивает она дрожащим голосом. Она напугана из-за меня или из-за ответа, который я могу ей дать? – Мне нужно знать правду, – говорит она шепотом.

Я опускаю голову в знак согласия, но не покорности. Этого достаточно. Калиста открывает рот, делает глубокий вдох, привлекая мое внимание к ее пухлым губам. Боже, как я хочу их трахнуть.

Она поднимает руку, сжатую в кулак, и медленно разжимает пальцы, показывая мне жемчужины на своей ладони.

– Откуда они у тебя, Хейден?

Теперь ты моя (отрывок)

Глава 1. Калиста

Я не могу так.

Боль от предательства Хейдена пронзает меня, вызывает судороги по всему телу, и жемчужины у меня в руке звякают друг о друга. Едва слышный звук кажется грохотом барабанов. Или это стучит мое сердце? Я могла бы поклясться, что оно остановилось в ту секунду, когда он вошел в пентхаус.

И отчаянно хотел дотронуться до меня.

Я делаю вдох, чтобы собраться с силами, и вскидываю голову. Если я сейчас не дам ему отпор, то уже никогда не смогу.

– Откуда они у тебя, Хейден? – Я повторяю вопрос, заданный секунду назад, и пусть мой голос все еще дрожит, моя решимость непоколебима. – Мне нужно знать.

Он выдерживает мой взгляд, отстраненность его выражения лица опустошает меня.

– Ты уже знаешь.

Я качаю головой, то ли отвечая ему, то ли пытаясь все отрицать. Точно не знаю.

– Нет, у меня есть лишь подозрение, которое нужно подтвердить.

– Что ты хочешь услышать, Калиста?

Я вздрагиваю, услышав свое полное имя от него. Я собираюсь с силами, зажимаю жемчужины в кулак и упираюсь рукой в бедро.

– Правду. Это все, что мне нужно от тебя.

– Ты не знаешь, чего хочешь. – Он отводит глаза, и в этом жесте я вижу редкую для него нерешительность. – И это не важно, пока я не найду того, кто виновен в нападении на тебя.

Я моргаю один раз, второй, и моя мучительная боль превращается в ярость.

– Что?

Хейден возвращает взгляд на меня, на этот раз мне становится тягостно от него. Он не отпускает меня, зажимая со всех сторон, пока я не втягиваю голову в плечи. Невысказанные мысли, крутящиеся в его сознании, громко слышны в тишине комнаты, и я почти жалею о том, что выступила против него.

– Не важно, – говорит он, сжимая свою переносицу. – Твоя безопасность важнее всего.

– Как я могу чувствовать себя в безопасности, если это ты преследовал меня?

– Только чтобы защитить тебя. Примешь ты это или нет – твой выбор.

Я фыркаю.

– Объясни, как меня может защитить то, что ты пугаешь меня до усрачки.

– Не выражайся, Кэл…

– На хрен выражения и на хрен все эти обтекаемые ответы, – говорю я в одном децибеле от крика. – Скажи мне, как можно оправдать то, что ты вломился в мою квартиру, украл мои вещи и потом еще имел наглость сказать, что это для моего же блага?

В глазах Хейдена мелькает вспышка, он хватает меня за плечи и прижимает к себе.

– Разве ты не понимаешь, как беззащитна ты была, разгуливая по городу ночью? Знаешь, что могло случиться, если бы я не присматривал за тобой? Или такую правду ты не хочешь признавать?

Я толкаю его в грудь. С таким же успехом можно толкнуть гору, и я опускаю руки от бессилия, все еще сжимая жемчужины.

– У меня не было выбора. Но я уверена, легко судить, сидя у себя пентхаусе. Можешь говорить что угодно, но я не верю, что дело лишь в моей безопасности.

Он наклоняет голову, пока наши лица не оказываются в считаных дюймах друг от друга, а выдохи не сплетаются между собой.

– Я хотел трахнуть тебя, – говорит он глубоким и низким голосом. – Я хотел тебя больше, чем любую другую женщину в своей жизни. Я пробрался в твою квартиру и взял твое ожерелье, чтобы удержаться подальше от твоего тела. Так что да, я хотел защитить тебя от мира, но еще и от себя, и от того, что я мог сделать с тобой.

– А теперь, когда ты трахнул меня? Твоя одержимость прошла?

Он иронично усмехается, отчего у меня бегут мурашки по коже.

– Прошла? Нет, моя милая маленькая пташка, моя одержимость тобой лишь усугубилась.

Его слова запускают мое сердце, словно укол адреналина. При мысли о том, что Хейден следил за мной, как какой-то психопат-телохранитель, у меня стучит в висках, и я стискиваю челюсти и втягиваю воздух. Мое тело окаменело, и только грудь поднимается, пока я дышу, я стою там, не в силах что-либо сделать, и лишь чувствую, как меня накрывает волной.

Желания Хейдена.

И моего страха к нему.

Я не думаю, что он может причинить мне физическую боль. Меня пугает глубина и сила его преданности. Способна ли я принять эту его сторону? Хочу ли я этого вообще?

– Ты собирался сказать мне об этом? – шепчу я.

– Нет.

Его правдивый ответ, как пощечина, от которой я отшатываюсь назад в его объятиях.

– Как я могу доверять тебе, если знаю, что ты можешь обмануть меня?

– Я буду лгать, изменять, воровать и убивать, если это необходимо, чтобы удержать тебя. Ты единственная имеешь значение для меня.

– Даже если я возненавижу тебя за это?

Он вздрагивает от этого вопроса, как от пули, вошедшей ему в грудь.

– Ты можешь ненавидеть меня сейчас, но ты не сможешь ненавидеть меня вечно.

– Это не тебе решать, Хейден.

– Правда, – процеживает он сквозь стиснутые зубы. – Но я могу решать все остальное.

Я опускаю взгляд, чтобы не показывать ему мучение, которое наверняка отражается в моих глазах. Этот мужчина признался, что хочет обладать мной, и я сбежала. Есть ли у меня