Влюбись за неделю - Алёна Кручко

— Попробуйте! — предложила Элла. И, секунду поколебавшись, предупредила для очистки совести: — Если вас не пугает чеснок.

— Пугает? — удивился Честер. — Хм. Никогда не рассматривал чеснок в таком аспекте. Но… надо же проверить, верно?

Пробовал он удивительным образом — осторожно подхватив шарик на вилку и прикрыв глаза в предвкушении. Выражение лица менялось с недоверчиво-заинтересованного на… пожалуй, довольное. Уж точно ничем не напоминавшее брезгливую мину Уилбернов. У Эллы от сердца отлегло — если бы и этот милый голубоглазый Честер не оценил ее любимую закуску, оставалось бы только признать свое поражение и согласиться, что русская кухня — не для британцев.

— Нет, — заключил он, наконец открыв глаза. — Чеснок меня по-прежнему не пугает. Пожалуй, наоборот. Чрезвычайно пикантный вкус! Очень необычный!

— Спасибо, — Элла не сдержала улыбку. — Я так рада, что вам понравилось! Это мой любимый рецепт, на каждый праздник делаю. И «Оливье», конечно. Вы любите «Оливье»?

— Это оно? — спросил Честер, разглядывая салат. — Не знаю. Но готов узнать сию минуту. Может быть… вина? Я почти не пью, но где-то у меня было…

Элла только хотела сказать, что и она почти не пьет, хотя, конечно, Новый год — это повод… Но не успела открыть рот, как Честер исчез. Как будто шагнул куда-то… куда?

— В другое измерение, — пробормотала Элла. Слова Честера о волшебстве, которые в самом начале знакомства почти не приняла всерьез, с каждым его действием обретали новые краски, смыслы и подробности. И порождали все больше вопросов.

Элла нервно потянула в рот ломтик ветчины, и тут Честер появился снова, с бутылкой вина и парой бокалов. Один из них, уже наполненный, завис перед Эллой и мягко опустился на скатерть.

— Мы успеваем! — воскликнул Честер. — Успеваем буквально в последнюю минуту! С Новым годом, Элла!

Удивляться было некогда, Элла подхватила бокал и отозвалась:

— С Новым годом, Честер! С новым счастьем, — и, улыбнувшись, пригубила.

Кисловато-терпкое вино отдавало то ли рябиной, то ли шиповником — какими-то ягодами, которые, по мнению Эллы, вроде бы никак не ассоциируются с вином. Но оказалось очень вкусно. Она потянулась к «Оливье». Честер, радостно потерев руки, — тоже.

Если верна поговорка о том, что как встретишь Новый год, так его и проведешь, то наступивший год им обоим обещал бесконечно много вкусной еды — не иначе! Элла радостно смотрела, как Честер уминает ее кулинарные изыски, сама же попробовала блюда миссис Фергюсон — и с довольным «м-м-м!» остановилась на мясном пироге. Сочный, в меру остренький, он ничуть не напоминал представления Эллы о пресной английской кухне. Или она ошибалась, или миссис Фергюсон не была настолько закоснелым приверженцем классических рецептов, как Дилан и его мамочка.

— Очень вкусно! — почему-то так получилось, что после продолжительной тишины, нарушаемой лишь тихим позвякиванием столовых приборов, Элла с Честером сказали это в один голос.

— Так откуда вы, Элла? — спросил Честер, снова наполнив бокалы. — Ведь не из Британии, так? У вас очень свободный английский, но все же, кажется, не родной. И это, — он с довольным видом обвел рукой почти опустошенные блюда, — удивительное Эльдорадо ничем не напоминает британскую кухню.

— Из России, но… — Элла выразительно пожала плечами, — Мне кажется, что все не так просто. Я сегодня впервые в жизни увидела волшебство — в реальности. Сомневаюсь, что можно дожить почти до тридцати лет и ни разу не столкнуться с магией или хотя бы достоверными упоминаниями о ней, будь она хоть сто раз засекречена. А по вашему поведению не похоже, что это секрет от простых людей.

— Не секрет, — согласился Честер. — Не все рождаются магами, но очень многие, так что скрывать что-то нет никакого смысла. Мы сотрудничаем и поддерживаем друг друга. Но ваша история… — он замялся, отчего-то хмурясь. — Одну похожую я уже слышал, только… все еще не понимаю… Вы были в России, когда оказались среди моих аренарий?

Элла покачала головой.

— В Лондоне. Я… прилетела в гости. Это оказалось ошибкой. Знаете, Честер, я всегда считала себя спокойной, но молча терпеть, когда тебе всячески дают понять, что ты чуть ли не моральный урод, а твоей готовке место в мусорном ведре… Я, если можно так выразиться, хлопнула дверью. А потом… просто шла, заметила странное в одном палисаднике, хотела посмотреть ближе… поскользнулась и упала. Дальше вы знаете. — Она вздохнула. — Простите. Я не должна была грузить вас всей этой… некрасивой предысторией. Она не имеет отношения к делу.

— Нет-нет, это замечательно, что вы рассказали, — торопливо возразил Честер. — Пусть я не знаю всех подробностей, но даже рад, что вышло именно так, как вышло. Встречать новый год одной посреди Лондона, да еще и незаслуженно обиженной — крайне печально. Правда, мне очень жаль, что я ничем не могу помочь. Вы не единственная, кто попал в наш мир из другого. Причем именно из Лондона. Но путь между нашими мирами пока еще никому не удалось отыскать. И боюсь, активные поиски последних лет делают только хуже. Думаю, и вы здесь именно поэтому.

— Ч-что? — почему-то у Эллы сел голос. Как-то все это звучало… не просто странно, а с привкусом трагической безнадежности, отчего-то напомнившем те самые рябиновые нотки в вине. — Я не понимаю. Пожалуйста, объясните.

Следующие пять, а может, десять минут она слушала невероятную и пугающую историю своей… все-таки можно, наверное, сказать «землячки»? Пусть англичанка, зато из одного мира? Слушала и думала, что у нее все не так страшно, как могло бы быть. Она, по крайней мере, очутилась здесь в своем теле, пусть не очень-то красивом, но привычном и родном. И без всяких смертельно опасных проклятий. Просто, как объяснил Честер, активные эксперименты нарушили границу между мирами и «понаделали дыр», вот только дыры эти непредсказуемы, хаотичны и не держатся дольше нескольких секунд. И она — первый случай, когда сквозь такую дыру провалился человек.

— Может, первый известный случай? — сердито возразила Элла. — Мало ли, куда провалились предыдущие?

— Все может быть, — печально согласился Честер. — Видимо, все-таки Фрейя права, добиваясь запрещения этих экспериментов.

Элла невольно поежилась. Оказаться среди аренарий милейшего Честера и само по себе все