В самом Сердце Стужи. Том IV - Александр Якубович

На следующее утро, даже не встав с кровати, я узнала, какое решение принял изувеченный помощник моего супруга.

С замкового двора доносились зычные команды, распределялись задачи, подгонялись сонные конюхи и дружинники. Только на этот раз это был не голос Грегора.

Как из далекого, позабытого сна, через прикрытые ставни я слышала, что на наделе Херцкальт опять есть управляющий. Как я и говорила, Арчибальду, чтобы командовать, рука и второй глаз ему совершенно ни к чему.

Достаточно трезвого ума и зычного, твердого голоса, под звуки которого я и перевернулась на другой бок, чтобы вздремнуть еще полчаса. Ведь на сегодня особых дел у меня не было, а Виктор вернется только завтра.

Глава 24

Виктор

Это последняя глава тома, после которой вас ждет вступление пятой книги. Если вы забыли поставить лайк этому тому, то самое время, потому что сюда вы, скорее всего, уже не вернетесь. Спасибо, что остаетесь со мной!

Приятного чтения!

❈ ———— ≪ ❈ ≫ ———— ❈

Возвращался я в замок через день после установки нижнего жернова, уже глубокой ночью. Мы с Петером решили, что лучше посидим до полуночи в седле, чем будем ночевать в дороге, да и парням, которые ехали вместе с нами, такая идея пришлась по душе.

— Нужно будет разбить где-то здесь сторожку или поставить сруб, — предположил я. — На мельницу же постоянно будут ездить телеги…

Сначала я думал, что купцы будут активно пользоваться речным маршрутом, однако оказалось, что подниматься вверх по течению притока реки Херцфлюсс, на котором мы поставили мельницу, не так и просто. Для этого нужно было спуститься вниз по течению почти на двадцать километров, а потом еще на столько же — подняться обратно. Итого крюк минимум в сорок километров, то есть два дня на лодке, когда напрямую, пусть и без дорог, тут было около одного дня пути. Если выезжать с рассветом, то уже часам к десяти будешь на месте. А если проложить колею, разбить пару мест для привалов и выкопать колодец, чтобы было чем поить лошадей и мулов… Определенно, сухопутный маршрут до мельницы был предпочтительнее, даже если речь идет о перегрузке зерна.

Теперь я понимал, почему у соседей мельницы были с нижней подачей, то есть с ничтожной эффективностью, но зато поставленные в удобных местах: одна недалеко от Атриталя, на пути в Херцкальт, а вторая — между Атриталем и активной переправой на Кемкирх. Но мне потребовалась максимальная производительность, так что пришлось искать подходящее место для дамбы и омута, и оно оказалось в одном дне пути от Херцкальта.

— Да, стоило бы, — согласился Петер. — Но это уже само прирастет, милорд. Не все дела надела требуют вашего вмешательства. Я много общаюсь с людьми, и жили они до вас, и справлялись. Тем более север, люд тут самостоятельный и сознательный. К зиме, уверен, уже сами извозчики чего соорудят.

— Думаешь, стоит оставить это на самотек? — усмехнулся я.

— Один довольно умный человек как-то сказал мне, что не стоит беспокоиться о высшей справедливости, достаточно лишь слышать глас Алдира. Так и я скажу вам, что не стоит беспокоиться о всеобщем благе. Люди не овцы, за ними не нужен постоянный пригляд и они способны сами о себе позаботиться, — с усмешкой заявил толстый жрец.

Ну что же, Петер вернул мне мой же совет, чуть переиначив его под нынешнюю ситуацию. И на самом деле это был отличный ход со стороны препозитора, потому что мои собственные слова в его исполнении звучали крайне отрезвляюще. И в самом деле, как-то же надел выживал без моего участия? Я все чаще и чаще стал замечать, что скатываюсь в какой-то болезненный микроменеджмент, сую нос в вопросы, которые могли отлично решаться и без моего надзора. Наверное, так на меня влияло отсутствие сразу двух моих главных помощников, Ларса и Арчибальда. Вот уж без них я и вправду чувствовал себя, как без рук. Потому что не научился еще доверять кому-то кроме своих заместителей, оруженосца и, с недавних пор, собственной жены. Просто не мог расслабиться.

— Я уверен, все само собой образуется, — продолжил Петер, глубокомысленно глядя в темнеющее небо. Скоро станет совсем темно и придется зажечь факелы, чтобы лошади не поломали себе ноги.

— Вам это Алдир сообщил, препозитор? — с горькой усмешкой спросил я.

— Нет, — покачал головой Петер. — Просто надеюсь на лучшее.

— Я предпочитаю ожидать худшего, дабы не разочаровываться.

— Тогда ваша жизнь полна горечи и хмурых дней, не такой судьбы желал вам Отец, — ответил жрец. — Надейтесь на лучшее, милорд, и даже если жизнь будет бить вас, эта надежда позволит смотреть вперед и двигаться дальше. Даже если в какой-то момент вы рухнете с ног.

— Для воина упасть во время битвы почти что приговор.

— А жизнь и не война, и не сражение, — совершенно серьезно ответил жрец. — Я знаю, что солдат часто забирает войну с собой, я сам чуть не поступил так же. Но смог оставить наш поход там, где он случился. Оставьте и вы свои сражения, барон. Так будет лучше для всех вокруг, и для вас в первую очередь. Алдир даровал нам этот мир вокруг и жизнь в нем не для того, чтобы мы бесконечно сражались.

— Мои сражения намного тяжелее, препозитор, — ответил я. — Это бесконечный бой с самим собой.

— Как и у любого мужчины, милорд, — усмехнулся Петер. — Как и у любого мужчины. Сложно жить по совести, сложно жить достойным человеком, однако же в этом есть высшее благо и уважение к Отцу нашему. Сражаться с самим собою, невзирая на тяготы и лишения, невзирая на порывы и страсти, жить во благо своей семьи и общины, есть праведный путь, благословленный Алдиром. На вас же, как на лорда, возложена королем и Отцом нашим особая миссия, милорд. Ведь лорду потребно заботиться не только о себе, своей семье или даже своей дружине, о которой вы заботились, будучи командиром отряда. Вам потребно ныне заботиться еще и о людях надела, о селянах, о мастеровых, о купцах, даже если они этому противятся. Потому что в ваших руках власть и сила, а власть и сила обязывает к ответственности. Поэтому, мы и едем сейчас, средь ночи, вместо того, чтобы нежиться в своих постелях…

— Что-то я не заметил, чтобы барон Фитц был столь же заботлив, — возразил я. — Жил и жил для себя.

— Наследники часто недостойны своих предков, — тут же нашелся Петер. — Вот взять меня, к примеру. Батюшка