Зови меня перед смертью - Марина Сергеевна Комарова

Я не знал, что думать. Но… думать я буду потом.

И рванулся вперёд.

Первым попался У Бо. Он пытался увернуться, но раненое плечо замедляло его, и мой кинжал вошёл в его грудь, пробивая насквозь. Он дернулся, хрипло вдохнул, но я не дал ему даже попытаться вырваться — выдернув лезвие, тут же нанёс второй удар, точный и беспощадный.

Кровь хлынула горячей волной.

Лян зарычал, бросаясь вперёд, его меч сверкнул в свете фонарей, целясь мне в бок.

Я парировал, но почувствовал, как рука дрогнула. Отрава? Кажется, она работала медленно, но верно.

Уклонился, но Лян двигался слишком быстро. Лезвие скользнуло по моему плечу, оставляя глубокий порез. Вспыхнула боль, но я знал, что она поможет удержаться в сознании.

Я перешёл в атаку.

Он парировал, но я уже знал его ритм. Поднырнув под следующий удар, нанёс встречный, целясь в живот. Лезвие вошло в плоть, Лян вздрогнул, но успел ударить меня в грудь. Я пошатнулся, но кинжал всё же попал в цель.

Лян опустился на колени, пытаясь зажать рану. Я добил его одним точным движением.

Четвёртый сопровождающий, который не присоединялся к бою, но и не сбежал. Бережет силы? Или не рискует соваться?

Он успел отступить на несколько шагов, но я видел его страх. Видел, что он не ожидал такого исхода. Я не дал ему убежать. Один прыжок — и лезвие вспороло его горло.

Он рухнул и захрипел.

Я тяжело дышал.

На ногах остались только двое. Я и Линь Яо. Она стояла напротив, её взгляд был непроницаем, но я чувствовал напряжение в её позе.

Я должен был её убить. Я знал это. Но почему-то не мог поднять руку. Может, потому, что она была против, чтобы меня убили сразу?

Я шагнул вперёд.

Линь Яо не двинулась с места. Её глаза были прикованы к трупам, но я видел, как напряглись её плечи, как побелели пальцы на рукояти клинков. Она готовилась драться до последнего.

— Ты тоже всё знала? — хрипло выдохнул я.

Она медлила с ответом.

Я не стал ждать. Рывок — и она успела парировать первый удар, её клинок скользнул по моему лезвию, высекая искры. Снова атака.

Пока она уклонялась, пока пробовала раз за разом нанести укол, я следил за её движениями. Дал ей поверить, что ещё немного — и я ослабну.

Но когда она сделала шаг вперёд, надеясь нанести последний удар, я перехватил её запястье и резко дёрнул, выворачивая руку. Хрустнул сустав.

Она вскрикнула, и в этот момент я нанёс удар в висок. Линь Яо охнула, её тело обмякло, и я подхватил её прежде, чем она рухнула на землю. Медленно опустил её на песок.

Некоторое время смотрел на неё, ждал, что внутри поднимется что-то — ярость, ненависть, сожаление.

Но внутри была только пустота. А ещё понимание, что задерживаться не стоит.

Я развернулся, пытаясь осмотреться. Мы… не возле Луанзяна. Маленькие фонари на повозке освещали слабо, но…

Песок. Бесконечный песок. Совсем близко.

Огромные барханы, покатые и зловещие, уходили к горизонту, как волны застывшего моря. Воздух был сухим, тяжёлым.

Я нахмурился. Сколько я был без сознания? Никто не ответит.

Я направился к повозке.

Лошади устало переминались с ноги на ногу, поводья, которыми их крепили, натянуты, но не слишком туго. Они нервничали. Чувствовали кровь.

Сначала я хотел оседлать одну из них. Но потом остановился.

Лошадь — это внимание. Шаги, пыль, силуэт на фоне горизонта. Одинокий путник может раствориться в тени. Всадник привлечёт внимание.

Я вытащил клинок. Перерезал поводья. Я сохранил жизнь Линь Яо. Дальше пусть беспокоиться о себе самостоятельно. А вот лошадей было… жалко.

Они понятливо фыркнули, замешкались, но через несколько мгновений, почуяв свободу, сорвались с места, будто только этого и ждали.

Я проводил их взглядом. А потом повернулся к горизонту.

Вдали, можно сказать, напротив песков, темнел силуэт деревни. Небольшая, тихая, такая же, как та, что была стёрта с лица земли ню-гуй.

Нужно добраться туда и уже сориентироваться на месте.

Казалось, деревня была недалеко, но расстояние обманчиво растягивалось. Песок был вязким, будто засасывал, сопротивлялся каждому шагу.

Первые дома возникли из темноты, как тени прошлого.

Я замедлил шаг. Не было ни дыма из труб, ни света в окнах. Запаха еды, привычного даже для ночи.

Я подошёл чуть ближе. Глиняные стены покрылись трещинами. Плетёные ставни висели криво, некоторые покосились, оторванные ветром. Двери распахнуты, внутри — тёмные провалы.

Никакого движения. Я обошёл первое строение, заглянул внутрь. Всё на месте. Посуда, перевёрнутые чашки, кувшин с водой, пересохший от времени. Но людей не было. Не было даже тел.

Я напряг слух. Только ветер.

Что здесь произошло?

Я пересёк улицу, прошёл к следующему дому. Порог был завален песком. Внутри — опрокинутая мебель, но следов борьбы не видно. Не было и следов крови. Просто пустота.

Я вышел обратно, вгляделся в темноту.

Деревня казалась огромным кладбищем.

Я провел ладонями по лицу, смазывая грим. Если меня увидит какой-нибудь дух, испугается до истерики.

В голове тем временем вспыхнул вопрос: почему я всё забыл?

Воспоминания о пустыне Цилань. Теперь я помнил её. Помнил, как бился с фуцзишоу. Помнил Шедонга.

Но что было после?

Где Кейсенг? Где Дамэнь?

Они сбились с пути? Попались в чью-то ловушку? Не смогли так долго идти?

В конце концов, я понятия не имел, чем они стали и что могли.

Я стиснул зубы.

Шедонг…

Он что-то со мной сделал. Я вдруг осознал, что стоит мне попытаться вспомнить, в голове тут же поднималась тяжесть, будто что-то давило изнутри, стирало, запечатывало мысли.

Шедонг забрал у меня память после того, как я увидел костёр лагеря фениксов. Но зачем?

Я шагнул дальше, но ноги внезапно ослабли. Яд. Сделал глубокий вдох.

Зрение будто подёрнулось тонкой дымкой. Кожа горела, но внутри царил холод. Я двинулся дальше, шаг за шагом, заставляя себя идти.

Деревня растворялась в темноте позади.

Только вот страх — не мой, а чужой, застывший в воздухе, — цеплялся за меня.

Мысли путались.

Я прислонился к стене покосившегося дома, пытаясь собрать мысли.

Голова пульсировала, словно кто-то сжал её в тисках. Холодный пот стекал по вискам. Дыхание сбивалось.

Яд.

Нужно было понять, сколько у меня времени.

Я закрыл глаза, сосредоточился, пытаясь уловить, как он действует. Вначале — слабость, затем помутнение сознания. Судя по всему, он размывал понимание, где находишься, заставляя