Спаси сердце короля - Фэя Моран

– Ты не будешь… – начинаю я, не зная, как сформулировать свой вопрос так, чтобы не вызвать его гнева, – смотр.

Он бесцеремонно перебивает меня, отлично поняв, к чему я клоню:

– Я не воспринимаю тебя как девушку с того первого дня, когда Гай признался нам в своих ёбаных чувствах к тебе. Хоть голой будешь передо мной щеголять, я буду видеть член у тебя между ног.

Я морщусь. Конечно, понимаю, что он этим хотел сказать, но очень своеобразно это преподнёс. В своём стиле. Сама не успеваю понять, как, но на моих губах вдруг расползается улыбка. Искренняя, почти радостная. Думаю, это не ускользает от внимания Зайда, потому что выражение его лица меняется на немного удивлённое. Думал, до последнего будет пугать меня, и наслаждался этим. Наивный дурачок.

– Я обожаю твой юмор, Зайд, – говорю я, с удовольствием наблюдая за тем, как на его лице в следующее мгновение отражается что-то вроде смущения. Или, скорее, замешательство.

– Заткнись и переодевайся, – пытается он отмахнуться, меняя тон на безразличный. Но я уже уловила что-то родное, что-то знакомое и когда-то близкое мне.

– Ты не плохой, – улыбаюсь я. – Хочешь таким казаться, но это не так. И ты не смог бы никогда по-настоящему навредить мне.

– Лина.

– Не затыкай меня. Я по-прежнему тебе нравлюсь. Я в этом уверена… Зайди.

Я отчётливо вижу, как у него слегка приоткрывается рот, а голова резко поднимается. Взгляд тёмных карих глаз устремляется ко мне, и в нём не видно той неприязни, что я видела до этого. Меня это радует. Если бы он отреагировал без каких-либо эмоций, это означало бы, что всё кончено и никакой надежды на хороший исход нет. А так не особенно дружелюбный Зайд даже смутился. Это замечательно.

– Блядь, – бурчит он себе под нос. – Не называй меня так!

– Почему? Тебе же нравилось.

Зайд поднимает руку, жестом указывая мне заткнуться. В нём сейчас растёт та самая агрессия, которая может обернуться проблемами для меня. Но она меня почему-то не пугает. Зайд всегда был таким. Сдерживать эмоции или следить за речью – совсем не про него. Он так не умеет. Так что Зайд, который сейчас сидит передо мной, – это настоящий Зайд Парса. Меня это расслабляет. В моменте он будто бы сдаётся. Поднимает голову, я слышу его громкий вздох и вижу набирающую воздух грудь под его чёрной майкой, поверх которой накинута кожанка.

– Я подожду тебя у двери, – неожиданно говорит Зайд, вставая и избегая моего взгляда. – Когда оденешься, просто откроешь дверь. Всё.

Раскрыв рот от удивления, я смотрю на то, как он направляется к выходу и просто покидает номер. Надо же. Даже не обозвал меня напоследок. Всё-таки я оказалась права. Это заставляет меня улыбнуться. Мне удалось растопить сердце этому грубияну всего одним прозвищем, которое я ему когда-то дала.

Не теряя ни минуты, я раздеваюсь, небрежно бросая одежду прямо на пол, а потом аккуратно надеваю поданное платье. Оно как водопад лунного света мягко обволакивает мою фигуру. Ткань – нежно-голубой шёлк, отливающий перламутром при каждом движении. Лиф, вырезанный по косой, подчёркивает мои изгибы, но не обтягивает, оставляя ощущение воздушности. Я подхожу к зеркалу и рассматриваю всё детальней – неглубокое декольте, обрамлённое тонкой окантовкой из сверкающих кристаллов, юбку, собранную на талии в плавные складки. Она ниспадает до пола, образуя шлейф, который слегка шуршит при каждом шаге. Вдоль подола почти незаметно идёт тонкая вышивка серебристыми нитями, изображающая переплетение ветвей. На вешалке оказывается даже украшение, которое я ранее не заметила. Это изящная серебряная цепочка с маленьким кулоном в форме полумесяца. Я надеваю её поверх своего кулона, подаренного мне Диланом, наплевав на то, что выглядит это не очень органично.

Мама была бы в восторге от этого наряда. Её платья изготовляются примерно с таким же дизайном – они кажутся не просто одеждой, а продолжением девушек, которым предназначены, их нежных, таинственных и прекрасных душ. Мама вдохновляется природой, когда творит. Небом, океаном, цветами…

Я обуваю и серебристые туфли с открытым носом на небольшом каблуке, подобранные именно под мои ступни. Разумеется, Гай знает мой размер.

Полностью одевшись, я подхожу к двери и осторожно приоткрываю её, как и было велено. Этого хватает для того, чтобы Зайд снова мигом оказался возле неё, зашёл в номер за мной и закрыл дверь.

– Что дальше? – спрашиваю я у него.

– Подождём Гая, – быстро отвечает он, не глядя на меня. Мне кажется, он ужасно боится выказать одними своими глазами восхищение моим внешним видом. По-прежнему играет роль озлобленного, когда-то использованного и обиженного.

– Хорошо. Подождём.

Я прохожу к дивану и осторожно сажусь на него, чтобы не помять платье и не потерять его презентабельный вид. Номер заполняется тишиной от самого потолка до пола. И это снова напоминает мне о разбитой Гаем бутылке. Шум услышала охрана. Но она не могла. Снаружи не слышно ничего из того, что происходит внутри комнаты. Разбитие бутылки было представлением, это определённо. Я ломаю голову над большим количеством вопросов, но ни на один не могу пока дать ответа. Это меня убивает. Даже полная тишина не помогает, а наоборот – будто бы только больше давит на череп.

Зайд подходит к окну и достаёт сигарету, чтобы закурить. Я наблюдаю за его немного нервными движениями, за тем, как он приоткрывает окно, чтобы выпустить дым наружу. Сомневаюсь, что в номере можно курить, но разве «Могильные карты» следуют хоть каким-то правилам извне? Мне становится интересно, что Зайд делает здесь с Гаем. В чём заключается его работа?

– Где карта? – спрашивает Зайд неожиданно, нарушив мёртвую тишину и выпуская дым из своего рта.

Я начинаю волноваться так, будто меня поймали за каким-то преступлением и вот-вот отправят в тюрьму.

– Моя? – переспрашиваю я, а потом быстро нахожусь с ответом: – Насколько мне помнится, мне полагается бриллиантовая карта как жене нового босса «Могильных карт».

– Не валяй дурака, Лина. Ты понимаешь, о чём я, блядь.

– Дома, – быстро отвечаю я.

– Дома? Это где?

Лицо обдаёт жаром. Я не хочу называть ему адрес Сары. Мне неизвестно, что они могут сделать с этой информацией. Учитывая ещё и