Вариация - Ребекка Яррос

большим пальцем коснулся моего подбородка, приоткрыл мои губы, и его умелый язык тут же вторгся внутрь. Этот поцелуй был таким же жарким и всепоглощающим, как и тот, первый. На долю секунды я испугалась, что он и впрямь воплотит в жизнь свою угрозу, и я не смогу оставить его.

Но эта мысль рассеялась, когда он провел рукой вниз по шее, коснулся груди и кожи, обнажившейся под молнией. От его прикосновения все внутри меня напряглось, а по коже пробежали мурашки. Он целовал меня все жарче, держа обеими руками за ягодицы, а затем обхватил бедра и приподнял над столешницей.

Я обвила руками его шею. Бретельки туго натянулись на руках, когда я набросилась на него. Я целовала его в ответ, проводила языком по его губам, заявляя о своих правах. Мои бедра опустилась на холодный гранит кухонного острова, но я даже не вздрогнула. Хадсон целовал меня снова и снова. Он заглушил шум внешнего мира, став центром моего мироздания. Не осталось ничего, кроме его рта, его языка, его рук и нашего жгучего всепоглощающего желания.

Тепло разлилось между бедрами, когда он коснулся кожи сквозь разрез на платье. Затем он раздвинул мне ноги и шагнул ближе, заполнил собой все пространство, затем развел их еще шире.

Он слегка прикусил меня за нижнюю губу, а потом губами почти коснулся моего уха.

— Хочешь, чтобы я прекратил, — скажи. Не нравится то, что я делаю, — скажи. Я уже почти на грани, так что прошу — скажи.

Он поднял голову, и мы встретились взглядами.

— Ты меня понимаешь?

— Да.

Других слов он от меня не услышит.

Он провел по моему затылку рукой и запустил ее в волосы.

— Какая же ты красивая. Никто не сравнится с тобой, Алли.

Я схватила его за жилет и еще сильнее притянула к себе. В ответ на поцелуй он застонал. Этот звук наполнял меня ощущением собственной власти. Я расстегивала пуговицы, он немного помог мне стянуть с него жилет, и я приступила к рубашке. Его губы медленно соскальзывали вниз к ключице, и пару раз я сбилась. Он ласкал все чувствительные места, которые обнаружил тогда, на пляже, и я сдавленно ахнула, потом застонала.

Он в точности запомнил, что именно мне нравится, и умело использовал эти знания, пока я практически не замурлыкала у него в руках. Я сжала бедра в предвкушении. Мне будет хорошо. Уже хорошо, а мы ведь еще даже не разделись.

Я выдернула край рубашки из его брюк. Он уделил внимание каждому сантиметру моего тела: коснулся губами нежной кожи под ключицами и чуть замедлился, лаская грудь. Свободной рукой провел рукой вдоль разреза на платье и заскользил вверх по бедру.

— Снимай, — потребовала я, еще раз дернув его за рубашку.

Хадсон улыбнулся, прижимаясь губами к моей шее, и на миг отпустил меня, рубашка упала на пол. Когда он снова потянулся ко мне, я ладонями легонько толкнула его в грудь. Он считал намек и выпрямился.

Да, черт возьми.

Вздох истинно женского восхищения вырвался у меня. Я смотрела, наслаждаясь каждой секундой зрелища, которого сама себя лишила тогда, на пляже. У танцоров тела высокие и худощавые, даже у парней. Хадсон же был мощным. Идеальные точеные мускулы, от изгибов грудных мышц до рельефных кубиков пресса. Я уже видела его без рубашки, но теперь откровенно пялилась, отбиваясь от единственного слова, которое никак не выходило из головы: мой.

До этого момента чувство собственничества было мне незнакомо, но теперь я заполучила его.

— Ты точно настоящий?

Когда я наконец-то смогла оторвать взгляд от мышц его живота, мы встретились взглядами. От моего прикосновения его тело напряглось.

— Тебя окружают профессиональные танцоры, — напомнил он мне, и на его губах заиграла ухмылка. — Ты постоянно видишь спортивные тела.

— Но не такие.

Я окинула взглядом глубокие косые мышцы до самой его талии.

— Не такие, как у тебя.

От одного взгляда на его тело все внутри вспыхнуло еще сильнее.

Хадсон снова набросился на меня, завладев моими губами в головокружительном поцелуе.

— Я пытаюсь вести себя хорошо, но за такие слова накажу тебя, Алли.

— Да, пожалуйста, — ответила я ему прямо в губы.

Наш поцелуй стал по-настоящему животным. Я высвободила руки из бретелек, полагаясь на то, что лиф корсета не даст платью свалиться. Хадсон снова провел рукой по моему бедру, и я отодвинулась, хватая ртом воздух, когда его пальцы скользнули по нежной коже вдоль шелковых стрингов.

Другую руку он запустил мне в волосы и легонько потянул назад. Я выгнулась, платье соскользнуло до талии, обнажив грудь.

— Черт, — пробормотал он, блуждая по мне взглядом с нескрываемым голодом, отчего сердце забилось еще быстрее. — Разве можно быть совершеннее?

Он сомкнул губы на соске, слегка касаясь его языком, и я застонала от пронзившего меня острого желания.

Боже, как же приятно… Еще приятнее стало, когда он перешел к другой груди и начал все сначала. По бедрам пробежала мелкая дрожь. Он скользнул рукой вдоль резинки трусиков. Еще немного, и он окажется там, где нужно.

Я таяла у него в руках. Он плавил меня губами, дразнящими прикосновениями пальцев. Меня влекло к нему все сильнее. Раньше я никогда не ощущала этого так остро, — казалось, мир рухнет, если он не коснется меня и не уймет неуклонно нарастающий жар между бедрами.

— Сейчас самое подходящее время попросить меня остановиться.

Он провел пальцами между моих ног. Нас разделял лишь крошечный кусочек ткани. Хадсон прикусил зубами сосок, а затем поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Еще.

Ни черта мы не остановимся!

— Алли?

Он наклонился и поцеловал меня, скользнув рукой за край трусиков.

— Кажется, первые пять минут истекли. Хочешь продлить?

— Боже, Хадсон! Сколько можно ждать!

Я опиралась на одну руку, второй держалась за его шею. Глядя пристально, он нащупал меня, закрыл глаза и сдавленно выдохнул:

— Черт, Алли! Ты такая мокрая…

Он коснулся клитора, и я ахнула.

Его глаза распахнулись. Я так и не поняла, что возбуждало меня больше: круги, которые он выводил пальцами вокруг клитора, не касаясь его самого, или то, как он смотрел на меня, словно я была ответом на все вопросы.

— Нежная.

Круг.

— Горячая.

Круг.

— Влажная.

Круг.

— Безупречная.

Его рука соскользнула вниз по моей спине. Теперь я была полностью в его руках. Я выгибала спину и покачивала бедрами — в поисках хоть чего-нибудь, что сняло бы напряжение, нарастающее с каждым касанием его пальцев. Левой ногой я обхватила его бедро и сдвинулась так, чтобы следующее