Волшебство - Елена Федоровна Янук

вошел в пещеру. Бойцы разошлись по своим делам. Оль уже нашла себе занятие. Кипар над картой помогал ей с маршрутом. Она не отрывала от него глаз, сосредоточенно думая о чем-то своем.

Наблюдая за ними, я холодно раздумывал, что мне всегда очень не нравился элемент неопределенности в наших отношениях. Что, если вдруг однажды объявится мужчина, отвечающий всем требованиям Ольгерды, и увлечет ее?

По виду и непринужденной позе Кипара можно принять за молодого фермера, который, закончил свои дела на рынке. Если бы не суровые морщины на лбу и у губ, глубокая ямка на подбородке и нервная усталость в глазах. Откуда она его знает? Я даже немного опешил от радости, с которой она на него набросилась.

Позже расспрошу.

Кипар начал спорить. Ноздри его, казалось, слегка побелели, и он крепко стиснул губы.

— Я не могу ждать… пойду один.

— Нет-нет, ты только послушай! Не стоит пороть горячку, они опасные противники, надо использовать хитрость! — стала убеждать его Оль, почти дословно моими словами и доводами.

Заметив меня, попросила проконтролировать, как устроили лошадок. Я сухо кивнул и вышел, проклиная магию драконов, самих драконов, и предназначенные им пары вместе с лошадями! Когда вернулся, на лежанке валялся раненый Лорм. Измученного Кипара чем-то напоили, и теперь он спал в соседней пещере.

Удивляться некогда, пока я закапывал последние капли эликсира в рот дяде, в пещеру ввалился уже в стельку пьяный Бредис. Небрежно свалившись на каменную скамейку, притих, уставившись на нас мутным взглядом.

И этот празднует победу.

Заметив на входе Ольгерду, я покачал головой:

— Торопишься… Неизвестно, сколько там троллей, сколько порков, есть у них маги, и прибыл ли с ними дракон.

— Я пошлю разведчиков. Мы с Кипаром договорились…

— Меня меньше всего интересует мнение Кипара. Нельзя идти сворой необученных сосунков против троллей! Ни оружия, ни магии, ни дымовых завес!

— Угу, — неохотно пробубнил Бредис, активно поддерживая меня кивками.

Не сводя с Оль гневного взгляда, я ударил по столу.

— Я не позволю совершиться такой глупости!

— Не заходишь ли ты в своей требовательности чересчур далеко? — понизила голос Ольгерда.

— Нет! Одно дело засада с превосходящей численностью на твоей стороне, другое открытый бой!

— Я ни разу не говорил о прямом нападении! — На ее лице застыло выражение недовольства.

Я с досадой покачал головой, ну как убедить это сплошное упрямство⁈

— Ты не понимаешь!

За спором я не заметил, что Лорм очнулся и уже минуту неотрывно глядит на меня.

Когда я склонился к нему, он словно в бреду сказал:

— Мой отряд уничтожен, тех, кто выжил, порки увели в плен. Я шел к вам за помощью… Наши далеко, и послать с вестями некого…

— Вот и ответ! — проворчала Ольгерда. — Эльфы, стрелки, куда уж профессиональней!

— Мечники, — механически поправил ее я. И тут же горячо добавил. — Нет, это значит, что все настолько опасно, что даже многоопытные эльфы не выдерживают натиска!

Бредис, развалился на скамье, всем своим видом выражал безразличие, при этом внимательно прислушивался. Чуть позже, я заметил что он странно прищурился, наблюдая за командиром. Я перевел взгляд и понял, что Оль странно дышит.

— Ты ранен? — Она покачала головой и отвернулась, скупо кинув:

— Просто ушиб.

— О, у меня есть отличное средство от ушибов, а эльфу скажем, что он его потерял! — довольным голосом заявил Бредис, выставляя на стол эльфийское вино в большой фляжке Лорма. Так как эликсира у меня не осталось, пришло принять предложение. Оль тоже обрадовалась. Бредис тем временем разлил трофей по кружкам. Мы сели за стол.

— За победу!

— Хм, точно! — сдержано произнесла Оль и уверено поставила опустошенную кружку на стол, облизнув губы розовым язычком:

— Хм… да. Я такое уже пробовал. Очень любопытные ощущения…

Я усмехнулся. Ну, для кого как. Если для тебя опьянение любопытно, то для остальных оно привычно и знакомо. Бредис невозмутимо кивнул и отвернулся, не предав значения ее словам.

Оль отказалась от второй кружки, а когда я снова отпил вина, заметил, как Бредис наклоняется к ней все ниже и ниже, и при этом не сводит с нее глаз. Пьяный идиот.

Склонив голову набок, ничего не предпринимая, она равнодушно глядела на бывшего королевского стрелка.

Она, что, думает, что у мужчин принято так друг на друга смотреть? Я подошел и резко отодвинул Бредиса:

— Ты согнулся так, что едва не ударился лбом об стол. Решил тебя спасти, — насмешливо сообщил я раздраженному стрелку, пока тот пытался свести глаза в одну точку.

Пьяный стрелок зарычал.

— Бредис, не волнуйся. Он всех и всегда спасает, работа такая, — улыбнулась Оль, предотвращая конфликт.

Стрелок медленно покачал головой, словно отрицая. Этот же жест использовал Бредис, когда не хватало слов, во время мелких споров с Фи и Оль.

Я собирался сесть за стол, но Ольгерда испортила все планы на вечерний отдых с хорошим напитком.

— Оставьте эльфу вина… — сказала она и ушла.

Компания из спящего дяди и пьяного Бредиса меня не устраивала, так что я направился за ней.

Глава двадцатая

* * *

— Что у тебя на уме? Зачем ты смеешься надо мной? — Я закусила губу, отвернулась и хотела уйти прочь, но эльф поймал меня локоть. Рассвирепев, толкнула его в грудь. Эльф ловко отступил назад и рассмеялся.

— Не дерись, забияка. Уже мало осталось, — сказал он и взял меня за руку. — Держись, скоро все поймешь.

— Что пойму? Откуда берутся звезды на небосводе? — язвительно спросила я.

— То, чего не знаешь, — он торжественно кивнул.

Недоверчиво взглянула на эльфа, на его загорелое узкое лицо, на его красивый улыбающийся рот и вдруг у меня защемило сердце. Тролли, я ведь люблю его.

* * *

Я подняла голову, тишина. Все спят. Раздраженно ругая глупые сны, поднялась, еще столько надо сделать. Для начала надо послать разведчиков. Чтобы они выяснили, куда точно шли караваны.

Механически складывая в мешок оружие и припасы, раздумывала, почему во сне эльф вроде знакомый, но на Андриэля не похож. Вроде он и не он, одновременно. Жаль, нет Фиалки, хотелось рассказать ей увиденное, а еще поведать о том сладком щемящем чувстве, которое никуда не делось даже после пробуждения.

Ругая себя за глупости, — тут война, а я о снах