Владыка забвения: Железная Воля - Елена Червоная

Перед ними, стоя на коленях, низко склонил голову ангел. Его крылья опустились, волосы скрыли лицо, а сбивчивое дыхание выдавало спешку.

— Делайте, что угодно. Но знайте, я осуждаю ваши действия, — бросил Эридан сквозь зубы.

Не задержавшись ни на мгновение, Эридан прошел мимо ангела и направился к выходу. Эти белесые до неестественности полы, эти стены, выедающие глаза своим холодным совершенством. Каждый шаг в Королевстве Света напоминал ему, что он здесь чужой. Разрушитель ощущал себя темным пятном в этом безупречном, стерильном мирке, который они сами выстроили, чтобы отгородиться от смертных. Все разделяло тех, кто вознесся, и тех, кто обречен скитаться у их ног.

Ему не нравился сложившийся порядок. Все вокруг напоминало застывший спектакль, в котором правили притворство и равнодушие. Его взгляд блуждал по строениям, однотипным, лишенным жизни, в которых жили ангелы. Они уподобились смертным, но не в делах, а в мишуре. Праздники, танцы, пустые церемонии, физические тела, в которых они не нуждались — все это казалось издевкой над тем, ради чего их создали.

Эридан вспомнил слова Отца, которые тот произнес в начале времен:

«Чрез тело сблизитесь вы с ними. Оно дарует вам силу ощущать, любить и сострадать. Даровано вам, дабы наставить смертных на путь истинный.»

— Ой! — В широкую грудь Эридана вдруг врезался юный ангел, и его кудрявые, до невозможности пушистые волосы забавно подпрыгнули, когда он остановился. — Прошу простить меня грешного! — воскликнул парнишка, мгновенно кидаясь в ноги разрушителя.

Сердце Эрида болезненно сжалось. Наблюдать, как каждый твой подданный в страхе падает ниц, было не тем, чего он желал. Что бы сказал Создатель, если бы увидел это? Наверняка был бы опечален. Его дети, те, кого он создал с любовью, предали его заветы.

— Подними голову, юноша, — тихо сказал Эридан, склонившись и положив руку на его плечо. — Мы ваши старшие братья, а не палачи. Как твое имя?

— Люцифер, — пробормотал тот, смущенно подняв голову. Кончики его острых ушей вспыхнули, выдавая его волнение.

— Позволь мне украсть немного твоего времени, — мягко произнес Бог, протягивая руку.

Люцифер тут же вскочил, неловко цепляясь за темные пальцы. Его волосы, цвета свежевыпеченного хлеба, рассыпались по плечам упругими колечками, а ясные, светлые глаза внимательно устремились на своего повелителя.

— Все, что вы прикажете, будет исполнено, Темный Эридан, — пробормотал он, слегка склоняя голову.

— Что ты думаешь о нашем правлении? — тихо спросил тот, не сводя с него пристального взгляда.

— Боюсь, мне не дозволено говорить о таких вещах… — Люцифер затоптался на месте.

— Я прошу тебя и обещаю, что это останется между нами, — вздохнул разрушитель. — В последнее время я грежу о запретных вещах. О том, за что мои брат и сестра осудят меня. Я считаю, что они не правы. Их правление жестоко.

— Но вы совсем не жестокий, — внезапно выпалил юноша, его белые крылья встрепенулись. — Очень многие благодарны вам за ваши речи. Вы спасаете наш дух.

— Отец всего лишь говорит моими устами. Я делаю то, что должен делать каждый. Но разве тебе не хочется чего-то большего? Не только белых стен и полов, а чего-то… настоящего?

Юноша замер, накручивая золотистую кудряшку на палец. Его взгляд скользнул по белесым домикам, полупрозрачным полам, под которыми плыли такие же белые облака, и задержался на фонтане, чья вода, к счастью, не была белой.

— Я мечтаю увидеть поверхность, — признался он, глаза мечтательно устремились вниз, будто он мог разглядеть скрытый мир. — На учениях все излагают слишком сухо, но однажды папа принес мне книгу с поверхности. Там были такие яркие картинки! Зеленые леса, разноцветные цветы, огромный синий Тарнэйр!

— Когда-то мы все жили там, — ответил Эридан, глядя вдаль. — Были единым народом, пусть и с разными языками. В этом была своя красота. И я хочу вернуть это, Люций.

Он осторожно зарылся пальцами в его пушистую макушку и слегка потрепал ее.

— Тогда я буду с нетерпением ждать этого!

— Конечно. Пусть это останется между нами. Будем друзьями, ладно? — Очаровательная улыбка осветила темное лицо, и юноша, вспыхнув, утвердительно закивал, с трудом сдерживая радость.

В этом мире не бывает ничего просто так. Эридан верил, что все продумано Создателем, и если что-то случилось, значит, так было задумано свыше. Каждый миг, каждая встреча — все это звенья единой цепи, скрытой от глаз смертных и даже от Богов. Создатель вел его невидимой рукой, направляя даже тогда, когда казалось, что он молчит. Разрушитель чувствовал, что эта встреча была неслучайной.

С каждой минутой порывы ветра становились все более настойчивыми, мешая идти вперед. Тучи медленно заполоняли небосвод, собираясь обрушиться на демонов всей своей мощью. Кроны деревьев сгибались под натиском стихии, тянулись к земле. Ветки, словно цепкие пальцы, хватали за одежду. Каждый шаг давался все труднее, воздух густел, наполняясь трепетом надвигающейся бури.

— Мы так далеко не уйдем! — прокричала Мариана сквозь ветер, морщась от бесчисленных царапин на ее фарфоровой коже.

— Мы должны! — Нортон слегка заслонял лицо предплечьем. — Проклятый Винсент! Если бы только он не забрал Ноктуса! — рыкнул парень, схватив сестру за руку и помогая ей двигаться дальше.

Их скорость значительно замедлилась. С того момента, как они покинули лагерь, прошло много времени, а на глаза все еще попадались знакомые камни и кусты, по которым они ориентировались в лесу. Казалось, что весь лес старался препятствовать им, задерживая в своих объятиях. Внезапный дождь обрушился на них с невообразимой силой. Ливень хлестал без устали, его шум заглушал любые крики, и брат с сестрой едва могли разглядеть друг друга через плотную стену воды. Крупные, тяжелые капли с оглушительной силой били по ним, проникая сквозь одежду, пронзая холодом.

Небо разорвалось ослепительным светом, и на землю начал опускаться огромный купол. Сначала это был лишь слабый отблеск, но через мгновение свет стал невыносимо ярким, поглощая все вокруг, точно сами Небеса решили стереть их с лица земли. Поверхность под ногами задрожала, и воздух наполнился магическим гулом, уже давно знакомым для Мессии. Деревья качались, словно в предсмертной агонии, и трещали под напором ветра. Демонесса прижалась к брату, их пальцы переплелись в отчаянной попытке удержаться друг за друга.

— Барьер! — крикнул Норт в ухо сестры, стараясь преодолеть шум. Его голос почти срывался, но он надеялся, что она все-таки услышит его.

Черные волосы Марианны, выбившиеся из косы, тяжелыми мокрыми прядями липли к лицу и шее, придавая ее облику ту жалобность, что бывает у загнанного котенка, дрожащего под холодным дождем. Девичье тело мелко дрожало, не в