Просыпайся, любимый - Екатерина Политова

— Рафаэль, что происходит?

— Откуда я знаю?! — рявкает он в ответ.

С потолка вдруг вырастает и падает на нас огромная рука, здание трясется. И эта рука каменная мерцающая пурпуром вдруг отделяет меня от Рафаэля, потому что он отталкивает меня, чтобы нас обоих не раздавило. Я успеваю лишь увидеть, как он обходит чудовищных созданий хаоса, бросается вперед к Фабиану, скорее всего решив, что он их проводник.

— Не делай этого! — кричу я ему в спину, когда Рафаэль, увернувшись от удара когтями, обрубает демону руку и поджигает. Но тот всё равно бросается на него даже горящий словно огромный мерзкий факел. По залу распространяется удушающий тошнотворный сладкий запах.

Дальше я уже не успеваю увидеть, потому что пытаюсь пролезть через шевелящийся пол и руку из потолка, которая начинает шевелиться в попытке меня поймать. С потолка и стен падают камни - замок из последних сил пытается выдержать Пурпурное Древо, которое его оживляет.

Я отбиваюсь копьем, которое разлагает только живую плоть в огромной руке, но не задевает камень. Меня оттесняют. Двумя руками хватаю копье и прыгаю в сторону, когда огромная рука проламывает стену за моей спиной.

И тут меня вдруг подхватывает Рафаэль, его глаза пылают.

— Я думала, ты бросился убить Фабиана.

Он отвечает мне каменным выражением лица. И вдруг вжимает нас обоих в мерзкий мягкий пол, который вообще-то должен быть твердым и холодным, но он теплый. Каменная рука взрывается пурпурными шипами во все стороны.

— Для такого нужны мозги. Это либо Вердер, либо твой ублюдок…

— Я просила!

— Плевать я хотел! — оскаливается Рафаэль как злой пес. — Убью его.

— Акула!

Он уже не слышит, соскакивает и рассекает пробирающегося к нам неприятного раздутого демона хаоса. Второй вдруг выпрыгивает на нас из-за руки, шипы которой начали прятаться, будто врастать обратно.

Я едва успеваю сжать руку на копье, как вдруг какое-то непомерное существо сметает нападающего на меня монстра хаоса. Моё! Это моё существо! Мой цербер! Я как дура радостно пялюсь на три горящих головы.

— Как! Я! Ненавижу! Хаос! — орет на фоне Рафаэль и замок вместе с полом вздрагивает с каждым его ударом катаны, в который он вкладывает, как я поняла силу воздуха, которая разрывает всё на своем пути. Ошметки двух напавших на него демонов летят во все стороны, а Рафаэль и не думает останавливаться.

Какой же он потрясающий в бою. Потрясающий, когда злится, когда резко разворачивается всем корпусом, когда подкидывает катану в руке. Как напрягается его рука, мышцы под тонкой тканью рубашки.

Это маленькая глупая секунда восхищения резко обрывается, потому что взгляд падает на лестницу, вверху которой всё ещё стоит Фабиан и из-за его спины то и дело выползают, вылетают и выходят на своих двоих демоны. Я вижу только высокую тень с двумя светящимися глазами.

Прости… Прости, прости меня.

Моё внимание опять переключается - зал вваливаются горящие мертвецы, это какое-то месиво из хаоса, смерти и огня.

— Рафаэль, сколько ты поднял?! — шокировано спрашиваю я. Я чувствовала их, но когда видишь глазами - это несколько иное.

— Отстань, теперь это твоя проблема.

— Почему они горят?!

— Возможно… — он обернулся. — часть Стихии зацепилась за Геррию. А вообще да, я их поджег.

Он пролезает ко мне через шипы и бьет льдом по мертво-живой каменной руке, измененной хаосом, замораживая её.

— Замком управляет Вердер, твой уб… Фабиан его защищает. И он же пытается тебя… — Рафаэль дергает меня к себе. — …схватить!

Я обернулась - из стены вылезет ещё одна огромная рука.

— Тебе надо будет успокоить всё. Вообще всё. Хаос, трупы. Ты справишься?

— Понятия не имею, но выбора ты мне не дашь, верно?

— Верно, — с непроницаемым лицом произносит Рафаэль.

Нас вдруг подгребает под себя месиво из хаоса и теперь уже моей маленькой армии мертвых. Скелеты, полуразложившиеся трупы… Рафаэлю вообще было плевать, что и кого поднимать… Возраст, пол, время смерти.

Он обнимает меня, и нас окутывает купол воздуха, который в секунду раскидывает и измененных хаосом бедняг, и мертвяков.

— Вверх, по лестнице, Фабиан защищает Вердера, нам туда.

— Стой-погоди. — я вырываюсь и прикасаюсь к полу, чтобы заблокировать тех, кого он успел убить. Запереть в Колодце Душ.

Убивай, плоть моя. Всех. Всех. Всех. Неси мне, маленькая слабая Фаола. А потом приходи сама. — говорит мне Синее Древо. Шепчет словно бы у самого уха. Одиннадцать, здесь одиннадцать мертвых демонов хаоса. Которые вовсе не демоны… это искаженные, измененные иными ипостасями Пурпурного Древа людские тела и души.

— Фаола? — перед глазами напряженно лицо Рафаэля. Я что, отключилась? Потому что я опять в его руках. — Поднимайся, пошли.

Сжимая копье, я побегу за ним, вверх по лестнице. Голова кружится, а руки, пальцы, сжимающие ладонь Рафаэля - будто не мои.

— Я как-то странно себя чувствую, — выдыхаю я, но он не слышит.

Мы попадаем в длинный широкий коридор, в другом конце нас ждет Фабиан. А сам чертов коридор дышит, будто у него есть легкие. Где-то далеко, будто под самим замком, в земле я вдруг слышу какой-то глухой стук, он будто отдается по полу. Через камни вокруг светится дикой фуксией… хаос.

Глава 16.3

Не спрашивая меня, Рафаэль начинает поливать Фабиана огнем. Но того укрывают каменные руки замка, камень раскаляется, плавится.

Чувствую странную слабость, будто сознание куда-то уносит, будто меня смывает серо-синей волной, и я бессильно утыкаюсь в стену, которая принимается обниматься меня. Я тут же прихожу в себя и отскакиваю.

И понимаю, что когда Рафаэль дерется - он забывает обо мне. Забывает, что я здесь. Он ушел тогда, бросился вверх, хоть и вернулся за мной едва вспомнив. И вот опять… Рафаэль даже не оборачивается. Он хорош один, без обуз за спиной. Без глупых слабых некроманток.

Слабых, слабых, верно… — мягко поддакивает Геррия.

Рафаэль прекрасен в своей кипящей ярости, объятый огнем демон.

По лестнице вверх лезут монстры. Но путь им перерезает огромный горящий цербер. Не дает влезть и этот пес будто веселится, играет чудовищами словно игрушками, вертит головами, треплет их, подпрыгивая на всех четырех лапах так, что тяжелый лестничный пролет трясется. Я запираю в Колодце Душ каждого, кого он умудряется убить. Но пока перед глазами, пока мысленно я