Инопланетный мясной рынок - Лиззи Биквин

Залерос на мгновение задумался. Он перевел взгляд на первого помощника.

— Бром? Теперь ты главный. Что скажешь?

Внешне лицо бородатого ракши было маской стоицизма. Но глаза выдавали его. Эти предательские врата в душу. Когда Бетани заглянула в эти горящие углями глаза, она смогла прочесть конфликт, бушующий внутри покрытой шрамами головы инопланетного воина. Он думал обо всем, что уже потерял в прошлом, и он думал обо всем, что еще мог потерять.

Бетани наклонилась к нему и положила руку на его распухшие, узловатые костяшки пальцев. Ее пальцы казались такими хрупкими по сравнению с его, такими по-детски маленькими.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Бром, пожалуйста…

Ракша мгновение смотрел на нее, его глаза изучали ее лицо, как будто он мог найти там ответ на все свои вопросы.

Наконец он испустил глубокий рокочущий вздох.

— Очень хорошо…

Бетани завизжала от восторга. Она бросилась к Брому, крепко обхватив руками его мощную шею. Свирепый воин, казалось, был взволнован этим внезапным проявлением привязанности.

— Спасибо тебе, — сказала Бетани. Она поцеловала его в грубую щеку, затем еще раз в губы. — Спасибо.

Затем она повернулась к Залеросу.

— Ладно, давай сделаем это, пока я не потеряла самообладание, — ее голос слегка дрожал. — Как все будет? Ты сделаешь мне укол или что-то в этом роде?

— Есть инъекция, — ответил Залерос. — Но она не для тебя, Бе’тани. Она для нас.

Он указал на себя и трех других ракшей.

Бе’тани с любопытством склонила голову набок.

— Что ты имеешь в виду?

— Препарат трансформации слишком летуч, чтобы вводить его непосредственно в твой организм, Бе’тани. Сначала он должен быть обработан нашей более надежной химией организма ракша.

— Но как он, ну, ты знаешь… проникнет внутрь меня?

Когда Бром услышал ответ доктора, его член подпрыгнул от возбуждения, ударившись о задницу Бе’тани, сидевшей у него на коленях, заставив маленького человечка ахнуть.

— Наше семя, Бе’тани, — сказал Залерос. — Мы должны поместить его в тебя.

ГЛАВА 42: Драмьен

— Все верно, это будет немного больно, — сказал Залерос.

Мягко сказано. Укол иглы, конечно, не имел большого значения. Но препарат, приготовленный доктором, обжигал, как кислота, когда содержимое шприца влилось в вену Драмьена. Молодой ракша сжал челюсти, но изо всех сил старался сохранить невозмутимое выражение лица. Он не хотел проявлять никаких признаков слабости перед старшими и более жесткими товарищами по команде.

Они выбрали грузовой отсек в качестве места для трансформации, которая вот-вот должна была произойти. В этом был смысл. Это было самое просторное помещение на «Процветании». Он был намного больше, чем необходимо для того, что должно было произойти, но почему-то казалось подходящим. Благодаря высокому сводчатому потолку и гулким стенам, большое полое помещение могло бы сойти за храм.

Храм, где вот-вот должен был состояться священный ритуал.

После того, как Бром согласился с планом Бе’тани, они отправили сообщение Г'Лоббу. К счастью, мерзавец принял их предложение встретиться на рынке экзотического мяса, расположенном на станции. Весь план Бе’тани зависел от этого места.

Теперь у них был полный пролет времени до встречи с Г'Лоббом. Этого как раз хватит, чтобы завершить трансформацию Бе’тани.

Залерос закончил вдавливать поршень шприца, и остатки лекарства попали в кровь Драмьена. Она текла по его венам и артериям подобно жидкому огню, обжигая мышцы и опаляя нервные окончания.

Боль была невыносимой, но Драмьен изо всех сил старался скрыть свою агонию. Возможно, он обманул Брома и Чейла, но Залерос видел его насквозь.

— Дыши глубже, — сказал доктор. — Боль быстро пройдет, парень.

Драмьен сделал, как сказал ему врач, сделав долгий, глубокий вдох через ноздри. Запахи грузового отсека хлынули в его легкие — машинная смазка, сладковатые пары церк-гиуса и, прежде всего, дразнящий аромат человеческой женщины, ожидающей поблизости. Ждущей его.

Он перевел взгляд на нее.

Она выглядела такой покорной, стоя на коленях среди дикой россыпи подушек, которые они с Чейлом собрали для этой процедуры. Теперь почти все мягкие предметы на борту корабля были свалены в грузовой отсек. Все, что угодно, лишь бы облегчить муки, которым вскоре предстояло подвергнуться Бе’тани.

Драмьен сделал еще один глубокий вдох, поглощая еще больше ее пропитанного феромонами аромата.

Как и сказал Залерос, боль Драмьена постепенно утихла, сменившись столь же сильным ощущением похоти, подобного которому молодой ракша никогда раньше не испытывал.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Залерос.

— Хорошо, — голос Драмьена походил на низкое рычание.

— Тогда очень хорошо, — сказал Залерос. — Если ты готов, можешь приступать.

Драмьен был готов. Он был очень готов.

Молодой ракша поднялся и пересек трюм, направляясь к тому месту, где Бе’тани стояла на коленях в ожидании. Он уже снял ботинки, и его босые ноги бесшумно ступали по металлическому полу. Дойдя до края кучи подушек, он остановился, глядя вниз на маленькую дрожащую самку.

Богиня, она была так прекрасна. Ничуть не менее прекрасна, чем в тот первый раз, когда он увидел ее одинокой и испуганной на сцене мясного рынка.

Ее шелковый халат соскользнул с одного плеча, обнажив гладкую, нежную кожу. С другой стороны, длинные прямые волосы ниспадали темным водопадом. Ее глаза смотрели на него снизу вверх, ясные, карие и бездонные.

Драмьен стоял там, просто упиваясь ее видом.

Если лекарство Залероса подействует, маленький человечек никогда больше не будет выглядеть так. Ее светлая кожа станет полосатой и фиолетовой, как у него. Ее глаза станут ярко-оранжевыми. Драмьен страстно желал увидеть это преображение, но ему будет не хватать ее человеческого облика, и он хотел запечатлеть его в памяти.

— Поторопись, парень, — нетерпеливо проворчал Бром. — Мы не можем торчать здесь весь день. Помни, зачем мы это делаем.

Старый воин, конечно, был прав.

Речь шла не об удовольствии. Речь шла о спасении его старшего брата, Аргата. Но красота Бе’тани была такой яркой, такой опьяняющей, что он почти забыл о предстоящей задаче.

На протяжении многих циклов Драмьен мечтал найти себе пару-ракшу. Конечно, это был всего лишь сон. К тому времени, когда он достиг совершеннолетия, все женщины его вида уже давно были уничтожены чумой. Большую часть своих знаний о женщинах он почерпнул из книг и видеозаписей. Он едва помнил, как они пахли. Тем не менее, Драмьен все еще проигрывал все это в уме.

В своих фантазиях он не торопился с древними ритуалами ухаживания. Он завоюет признание и покорность самки, танцуя точно так же, как это делали в прошлом все самцы его вида, демонстрируя свою физическую доблесть и мужественность.

Однако сегодня на подобные