Фрейлина Её Величества - Дия Семина

— Я сейчас его верну, ещё пять секунд у меня есть! — спокойно ответил тайный агент и исчез.

— Доченька! Боже мой…

Мама сделала несколько быстрых шагов ко мне, но чуть не упала, её тоже изрядно измотали последние дни. Мы обнялись и зарыдали.

Они все здесь и Ульяна Павловна, и Алексей с Марией, и Волк.

У них столько вопросов, а сколько вопросов у меня. Но это после, сейчас я считаю секунды, уже готовая прыгнуть снова и спасать моего жениха из морской пучины, вот уверена, что Руперт не упустит возможности сделать какую-то подлость.

— Разойдитесь, присядьте, пожалуйста, ждём! — громко скомандовал Алексей, и мы молча послушались. Освободили центр комнаты, для возвращения спасательной команды.

Секунды тянутся как года…

Одна, вторая, третья, кажется, я досчитала до десяти, а Тёмы всё нет.

Резко поднимаюсь, готовая прыгать, ведь только я знаю – куда.

И в этот момент силовая волна опрокидывает меня на кушетку рядом с мамой.

А в центре комнаты появились Руперт и Тёма. Ожидаемо оба мокрые, морская вода льётся с них ручьями.

Но разве это меня остановит, миг и я повисаю на шее моего единственного…

— Тёма-а-а! Тё-ма-а-а!

— Никогда больше не отпущу тебя от себя даже на шаг! Никогда…

Прошептал и поцеловал, не выдержав накала переживаний и страстей, не обращая внимания на окружающих дорогих людей. Тот самый поцелуй, какой выдернул меня из ловушки того мира, которого я, по глупости считала своим.

— Я и не сбегала, меня этот украл. Не отпускай. Мне без тебя очень плохо.

Шепчу, и на нас обрушивается новый шквал, теперь уже любви, радости, охов-ахов, объятий, слёз.

— Руперт! Стоять! Ты поклялся мне, что остаёшься в семье, я новый канцлер Пруссии, ты мой тайный советник, так что не смей сбежать со службы, а вот прощение попросить самое время, — слышим окрик Алексея, и шумный обречённый вздох.

— Я уже всё сказал тебе, Вероника, моё сердце разбито, но я счастлив, что ты жива. С этой минуты ты моя любимая внучатая племянница, прости…

Вот так попросил прощение, я только сильнее сжимаю руку Тёмы, но смотрю на мокрого, несчастного, действительно, несчастного мужчину, так настойчиво и порой грубо добивавшегося моего расположения, что даже вспоминать тяжко. Но мне его жаль.

Понимаю, что даже пожать его руку не могу, это причинит нам боль и неприятные воспоминания.

— Я прощаю тебя, ты говорил про уроки, вот твои уроки зубрить не надо, они врезались в моё подсознание. Научил на всю жизнь, и за это я тебе благодарна. Больше такой наивной дурой я не буду. Может быть, со временем, мы сможем общаться, но сейчас я чувствую, что это почти невозможно.

Он лишь посмотрел на меня, да так, что снова стало жарко и пропал. Уловила только мысль, что ему нужно привести себя в порядок…

— Пусть идёт, он уже не покинет нас! — ответила за новоиспечённого «дядю».

— Тогда я тоже с вашего позволения переоденусь, неприлично заливать чужие покои морской водой. Нам пришлось с Рупертом некоторое время плыть, чтобы убедиться, что огромный корабль вернулся в тот мир, — неожиданно спокойно, совершенно обыденно сказал Тёма, ещё раз поцеловал меня и поспешно вышел, оставляя на мраморном полу мокрые следы. Я даже не стала спрашивать, не произошло ли между ними стычки. Против Артемия Петровича сейчас выступил бы только совершенный придурок, жаждущий смерти, а Руперт не из таких.

Мои мысли прервала Ульяна Павловна:

— Так, милые мои! Все вопросы после, Аня, бери свою доченьку за руку, чтобы не сбежала, поспешим в покои, её нужно отмыть, накормить, сменить платье, и дать девочке отдохнуть, столько всего произошло, что не каждый мужчина выдержит. А потом все разговоры.

Прекрасно понимаю, что первый допрос мне устроят мама и Ульяна Павловна. А после уже все остальные.

И стоило двери закрыться за нами, я прошептала: «Руперт меня не тронул, и со мной всегда был рядом Тёма в образе Волка, так что кроме ссадин, удара молнией, шайки деревенских гопников на том перекрёстке, где мы впервые совершили переход, больше никаких ужастиков со мной не происходило».

— О боже! Да и этого достаточно, чтобы мне год есть успокоительное пригоршнями. Но ты не знаешь главного. Мы нашли нашу настоящую семью. Я тебя со всеми познакомлю, моя девочка. А сейчас скорее мыться, есть и отдыхать, на тебе лица нет от усталости.

— Это да. Измоталась я изрядно. Вот только у меня есть послание из того мира. Но о нём я расскажу только Андрею Васильевичу. Ничего всем рассказывать не буду, даже вам пока, поэтому не пытайте.

— И не будем. Мы и так догадались, что они разработали барьер против нас.

Ульяна Павловна взяла меня под руку, и мы втроём неспешно пошли через площадь, чувствуя каждый шаг по мощёной дворцовой площади, слушая пение птиц, и как же это приятно, ходить…

Глава 50. Воссоединение

За меня основательно взялись. Снова горячая ванна с ароматной пеной, небогатый выбор платьев нам пришлось разделить поровну, осталось всего два, и одно я отдала маме, её наряд тоже не самый подходящий для прогулок по дворцу.

— Нам бы вернуться быстрее домой. По закону мы не можем здесь находиться, но герцог не переживёт этого. Так что королеве придётся потерпеть наше присутствие.

Прошептала Ульяна во время лёгкого ужина, мы ещё не отошли от последних событий и пока рассуждаем на бытовые темы, которые позволяют сконцентрироваться на здесь и сейчас.

— Завтра нарядимся и пойдём знакомиться с Фридрихом и Элизабет. Боже, как всё это неожиданно. Доченька, нам с Ульяной спать придётся на одной кровати с тобой.

— Да, постель широченная, и подушек много, и я так соскучилась, что без вас не усну. Так люблю вас, до этого происшествия даже не представляла насколько. И когда ляжем спать, я вам всё-всё расскажу. Ой, постойте, а вы что-то упомянули о воссоединении семьи, это только герцог? И этот, как его великий и ужасный Альберт? Руперт, всё же мой дядя, ух слава богу, и то ему немного крышу на почве наших сложных отношений снесло.

Ульяна улыбнулась, она вообще весёлая оптимистка, не будь её рядом, мамочка бы уже выпила стакан успокоительных, вместо травяного чая.

— Да, я и Алексей, мы прыгнули во дворец старого короля Пруссии. И многое узнали. Мой отец Фридрих,