Три королевы - Женева Ли

Сабина поджала губы, но продолжила:

— Я помню сирен, — начала она. — Такие милые создания, о которых говорили, что Деметра одарила их песней живых и мертвых.

— Ты действительно сейчас говоришь, что сирен создала греческая богиня? — спросила Камилла, удивленно моргнув.

Даже мне пришлось признать, что я был удивлен.

— Ты всегда верила, что старые боги существовали, — фыркнула Сабина. — Но кто может знать? В мифах всегда есть доля правды. Посмотри на нас. Посмотри на волшебный мир. Неужели в это так трудно поверить?

— Зачем она их создала? — Я заставил себя спросить.

— Чтобы найти Персефону. Она дала им крылья, чтобы они летали над полями и искали ее, а когда узнала, что Аид украл ее дочь, она научила их петь песню мертвых, чтобы они могли войти в подземный мир. Но сначала она научила их петь песню живых, чтобы они могли вернуться. Это древняя магия — магия созидания. Сирены могли перемещаться между жизнью и смертью.

Мне захотелось присесть. Опустившись в кресло, я попытался осмыслить то, что услышал.

— Ты должна была мне рассказать.

— А ты бы поверил? — она бросила мне вызов, и мы оба знали, что я бы проигнорировал ее слова. — Я почувствовала магию Теи, когда мы впервые встретились, но я не знала, что это такое. Я подозревала, что в ее жилах течет кровь сирен, но она была такой слабой, что я решила, что это просто остатки старой кровной линии.

— Гламур, — прошептал я. — Ее мать защищала ее. Из-за него она заболела.

Сабина кивнула.

— Именно так. Такая сильная магия, как у Теи, должна была бороться с попытками скрыть ее. Должно быть, она бесконечно боролась, чтобы сдержать ее.

— Но зачем ее скрывать? — спросила Камилла.

— Уильям был не первым, кто охотился на сирену, — объяснила Сабина.

— Почему? — потребовал ответа я, проведя рукой по волосам. — Что случилось с сиренами? Зачем она ему сейчас?

— Из-за того, что происходит, когда наша магия соединяется с их магией. — Она на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла их снова. — Я помню сирен, и я помню, что с ними случилось. Твоя подруга — поистине редкое существо.

Вампиры ревностно оберегали свою магию. О ней не говорили, и она редко использовалась. Большинство из нас не смогли бы призвать ее, даже если бы попытались. Мои родители были старыми — древними даже по вампирским меркам — и мне всегда было интересно, обладают ли они собственной магией. Интересно, почему мы никогда не говорили об этом.

— Что случилось с сиренами? — спросил я. — Куда они делись?

Сабина подняла подбородок, ее печаль сменилась решимостью.

— Их выследили и уничтожили.

— Уничтожили? — повторила Камилла. — Ты же не имеешь в виду…

— Вы убили их, — понял я с ужасающей ясностью.

— У нас не было выбора, — призналась Сабина. — Вампиры должны были убить сирен. Мы не могли рисковать тем, что случится, если один из нас спарится с одной из них.

Я вскочил с кресла, качая головой.

— Вы убили их!

— Мы защищали свой вид, — прорычала она, поднимаясь мне навстречу. — Сирены представляют опасность для всех нас. Почему, по-твоему, Мордикуму нужна твоя пара? Почему Уильям ищет ее? Ты даже не представляешь, что будет, если им удастся обрюхатить Тею!

— А я? — шокировано спросил я. — Что, если Тея забеременеет от меня? Я думал, Совет хочет именно этого. Маленьких детей-вампиров.

— Тее никогда не позволят выносить твоего ребенка. — К моему удивлению, ее слова прозвучали почти печально. — Я пыталась вмешаться, пыталась разлучить вас, пыталась спасти вас от этой боли. Но теперь ты должен знать — тебе никогда не позволят жениться на ней, тебе никогда не позволят иметь детей, и тебе повезет, если ей позволят жить.

Нет. Слова не шли у меня с языка, но я обнаружил, что приближаюсь к ней. Где-то на задворках сознания я услышал крик Камиллы. Рука попыталась схватить меня и оттащить, но я вырвался. И в тот момент, когда мои путы сжались вокруг меня, как руки, которыми я сжимал горло своей матери, я понял, что Тея жива. Я понял, что должен защитить ее.

Любой ценой.

— У меня нет выбора, — удалось выдохнуть Сабине, пока я душил ее. — Твои дети будут чудовищами.

Но я не слушал, продолжая сдавливать ее горло.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Тея

Меня разбудило пение птиц, их жизнерадостные трели пробились сквозь дремоту. Мне снова снился какой-то мужчина. Его улыбка казалась мне знакомой, но я никак не могла вспомнить его. Я перевернулась на спину и зажмурилась от солнечного света, льющегося в комнату. Это было бесполезно. По какой-то причине мое тело отказывалось подчиняться обычному распорядку дня. Вытянув руки над головой, я почувствовала обжигающее тепло на коже и отдернула их подальше от света. Натянув одеяло до подбородка, я открыла глаза и обнаружила, что полог моей кровати был приоткрыт на долю дюйма — ровно настолько, чтобы впустить немного проклятого солнечного света.

Если бы я могла проспать весь этот чертов день, это было бы замечательно.

Уклонившись от косых лучей солнца, я потянула за шнур у кровати и вызвала прислугу. Это был еще один беспокойный сон, полный странных видений, и я прислонилась к изголовью кровати, пытаясь сбросить с себя его остатки.

— Доброе утро, мисс, — приветствовала меня Натали, входя в комнату.

Я закатила глаза от ее слов.

— Не очень. Когда они собираются починить окна?

Мне казалось, что они были сломаны целую вечность назад. Наверное, поэтому я не могла спать после рассвета. Как я могла это делать, когда в окно светило солнце?

— Твой отец сказал, что завтра вечером придут установить новые ставни, — сказала Натали, раздвигая полог с другой стороны кровати. Она протянула запястье, но я покачала головой. Я не была голодна. Она нахмурилась, но ничего не сказала. — Опять не спится? Ты же легла всего несколько часов назад.

Она была права. Половина дома еще не проснулась.