Когда родилась Луна - Сара А. Паркер

молнии озаряет комнату, и я, прищурившись, смотрю на освещенное окно, по которому хлещет дождь, голова наклоняется в сторону, когда от раската грома дребезжит стекло…

Я достаточно мала, чтобы пролезть сквозь него.

Вообще-то… с этой стороны дома установлена решетка, которую можно использовать в качестве лестницы!

Спасибо тебе, маленький причудливый дом.

Я улыбаюсь и отталкиваюсь от двери, пересекаю комнату, надеваю короткие штаны и затягиваю их на талии, заправляя в них рубашку, чтобы было меньше шансов зацепиться. Может, я и не смогу заставить себя убить Каана Вейгора, но мне все равно нужно уйти.

Далеко-далеко, пока он не причинил мне еще больше вреда.

Я забираюсь на приподнятый тюфяк, затем на приставной столик. Добравшись до окна, я оглядываюсь через плечо на дверь, прежде чем открыть щеколду и широко распахнуть створку. Дождь барабанит по крыше, словно тысяча плоских ладоней ― оглушительный шум отвлекает внимание от звуков, которые издают оконные петли.

Просунув руку в отверстие, я хватаюсь за решетку и выбираюсь наружу, навстречу потопу, ноги покалывает от приступа паранойи. У меня нет времени размышлять о странном ощущении, когда тяжелые капли дождя хлещут меня по коже, пока я выбираюсь из спальни.

Убирайся, убирайся, убирайся…

Я хватаюсь за шаткую решетку, стараясь не задеть пышную, усыпанную фруктами листву, и спускаюсь вниз, вымокнув до нитки к тому моменту, когда падаю на размокшую землю, хлюпающую у меня под ногами. В моих венах пульсирует победа, и я мчусь по тропинке в джунгли, мое сердце колотится в одном ритме с разъяренной бурей.

Я выбралась. Я свободна.

Теперь нужно создать между нами как можно большее расстояние.

Я мысленно переношусь в другое время, в другое место. Когда я убегала от жуткого кошмара во время бури совсем другого рода, продираясь сквозь снежные вихри, которые налипали на мои волосы и грозили покрыть ресницы коркой.

Трудно не заметить разительную разницу. Тогда я бежала от боли, голода и страданий. Теперь я бегу от удовольствий, полноценного питания и искреннего смеха.

Не думай об этом. Ты все делаешь правильно.

Это правильно.

Все эти хорошие вещи не для тебя.

Я повторяю это про себя с каждым шагом через лужи и поваленные бревна, густая листва джунглей словно поглощает меня, пока я возвращаюсь тем же путем, по которому мы пришли сюда, а буря пронзительно визжит и содрогается. Сбавив скорость, я выхожу на поляну, на которую ранее приземлился Райган, и с облегчением вижу, что зверь не вернулся.

Вокруг меня льет дождь, и я бросаю взгляд направо, на крутой утес, окаймляющий плато.

Если я побегу в эту сторону, то мало куда смогу попасть. А поскольку король-воин, намеревающийся охотиться на меня, наверняка знаком с этими горами ― он поймает меня в мгновение ока.

Но если я спущусь вниз…

Я смогу идти вдоль реки до самой стены. У меня будет постоянный запас питьевой воды, восхитительный вид на реку Агт, тень от прибрежных деревьев.

Чего еще желать?

Я бросаюсь влево, на мгновение задерживая взгляд на обрыве и намечая выбранный путь.

― Творцы, ― бормочу я.

Край плато представляет собой вертикальный обрыв, который переходит в другое плато, где находится бассейн с бурлящей водой, падающей с уступа водопада. Бассейн переливается через край, спускается вниз по другому обрыву, где впадает во второй бассейн, расположенный далеко внизу ― тот самый, который я заметила, когда мы только прилетели. Хотя выглядит он совсем не так, как тогда.

Теперь это переполненный водосборник, с опасной силой обрушивающийся в ущелье.

Я вздрагиваю.

Это не идеальный вариант, но либо это, либо гора позади меня и вероятный тупик.

Дождь немного стихает, сквозь тяжелые облака над головой пробивается один-единственный луч света…

Я пожимаю плечами, принимая это за знак.

Повернувшись, я натягиваю железную манжету повыше, чтобы она не мешала, и бросаю взгляд на тропинку в джунглях, прежде чем присесть на корточки. Я свешиваю ноги с края, нащупываю опору в камне и спускаюсь, сглатывая пугающее ощущение, которое всегда возникает в тот момент, когда я повисаю на краю чего-то опасного.

Камень скользкий, но достаточно прочный, чтобы можно было удержаться, если делать это быстро и осторожно.

Оказавшись у подножия скалы, я преодолеваю последние несколько футов и приземляюсь на травянистое плато. Я подбегаю к краю бассейна, чтобы увидеть яростно бурлящую воду, плещущуюся у краев, хотя она все еще находится в нескольких футах от того, чтобы испытать берега на прочность.

Все должно быть в порядке.

Мгновение я наблюдаю за водопадом, низвергающимся через край с такой ревущей мощью, что трудно не восхититься…

Рейн ― изысканный творец. Такая доминирующая сила.

Я поворачиваюсь и только собираюсь спуститься с обрыва, когда мой взгляд улавливает какое-то движение. Из джунглей вырывается стая хвостатых птиц и с криком устремляется в небо.

Мое сердце подскакивает к горлу.

Птицы не летают во время бури, это всем известно. Они прижимаются к земле. Прячутся.

Неужели их что-то спугнуло?

В моей груди расцветает понимание, обдавая меня бурлящими потоками адреналина.

Он приближается.

Черт.

Я начинаю спускаться по скале, не заботясь о том, чтобы проверить, за что держусь. Я обдираю пальцы на руках и ногах, спускаясь с сумасшедшей скоростью.

Если Каан найдет меня, я ни за что не смогу снова сбежать. Он не сведёт с меня своих проклятых Творцами глаз.

Ужасный скрежещущий звук рассекает воздух, и я поднимаю голову, чтобы увидеть взрыв воды ― бурлящий поток пены, камней и вырванных деревьев, несущийся на меня с такой скоростью, что я едва успеваю вдохнуть, прежде чем он настигает меня и отрывает от стены.

Что-то твердое попадает мне в голову.

Меня поглощает темнота.

ГЛАВА 37

Они пришли за мной, когда я спала, свернувшись калачиком под мехами на тюфяке Махи и Паха, как я делала, когда болела. Они пели мне песни, от которых мне всегда становилось легче.

Они пришли за мной ― целая свита стражников с бусинами из Пекла, Сумрака и нейтрального города Ботайма, резиденции Совета Трех.

Должно быть, они знали, что я буду сопротивляться, несмотря на свое ослабленное состояние, потому что проткнули меня железным гвоздем еще до того, как я открыла глаза.

Трусливые ублюдки.

Они позволили собрать одну-единственную сумку с вещами, прежде чем на меня накинули вуаль, заковали в железные кандалы и вывели из спальни. Помощники Махи и Паха, должно быть, сражались с ними, потому что они тоже были связаны, стояли на коленях вдоль коридоров, пока меня выводили