Боевой маг при эстелийском дворе - Екатерина Сергеевна Бакулина

– Все хорошо, – хрипло ответил он, горло царапало. – Выпил просто, вот и… Все нормально. Я сейчас пойду.

И попытался встать, но вышло как-то не очень, левая нога затекла и предательски подогнулась. Торрес почти упал, но женщина успела подхватить его под руку, но удержать не смогла, все же Торрес заметно крупнее. Так что только осторожно усадила его обратно.

– Вы не похожи на пьяного, – строго сказала она. – И от вас почти не пахнет… Может, чуть-чуть. Осторожно… не вставайте пока.

Торрес тяжело вздохнул, но спорить не стал.

– Я просто устал на работе, много всего… Вот выпил немного, и разморило.

Женщина серьезно кивнула.

– Улыбнитесь, – сказала, глядя ему в глаза.

– Что?

– Ну, – она чуть смутилась. – Улыбнитесь пошире, посмотреть… а то вдруг вас удар хватил, а вы и не заметили.

Торрес нахмурился, дернулся было встать снова, в этот раз удалось лучше. Он все же поднялся, хоть и с поддержкой. Ногу закололо иголками, но это как раз правильно.

– Да ну, все хорошо, – буркнул он.

– Улыбнитесь! – резко потребовала женщина таким тоном, что даже бывалый капитан полиции спорить не стал. Да и сложно что ли?

Улыбнулся старательно.

Женщина удовлетворенно кивнула.

– Руки вытяните вперед.

Да что б…

Но руки вытянул.

– Теперь пальцы сожмите, – потребовала женщина, наблюдая. – Угу. Ну, вроде и правда ничего. Голова кружится?

– Нет, – хмуро соврал Торрес, потому что как встал, так закружилась, но уже перестает. – Ногу отсидел, затекла. Но уже проходит. Не беспокойтесь.

– А вам до дома далеко? – спросила она.

Ужасно хотелось огрызнуться, сказать, что не ее дело, но как-то не выходило. Уж очень забота была искренней. И даже не так… Деловой была это забота, без жалости и сочувствия к нелегкой судьбе.

– Два квартала отсюда. Я сейчас постою немного и пойду. Я дойду, не волнуйтесь.

– А может мне пойти к вам, позвать кого-то, попросить, чтобы вас встретили?

– Нет.

– Почему?

Да какого ж хрена тебе надо?

Торрес глубоко вдохнул, выдохнул. Попытался встать ровно, перенеся вес на вторую, затекшую ногу, это было сложновато, но уже куда лучше. Сейчас, еще минут пять и сможет идти.

– Это не ваше дело! – чуть более резко, чем стоило, буркнул он.

И женщина вдруг смутилась.

– Простите…

И от этого Торресу самому страшно неловко стало. Ведь она хотела помочь, а он совсем не хотел обижать. Просто так вышло.

– Это вы простите, – он снова вздохнул. – Меня никто не ждет дома, я живу один.

Женщина поджала губы. Кивнула.

– Хорошо, – тихо сказала она. – Простите, я не хотела так навязываться. Я просто подумала что вам плохо и помощь нужна.

Ох.

– Спасибо вам, – так мягко и искренне, как только мог, постарался Торрес. – Но со мной действительно все нормально. Не беспокойтесь. Идите домой. А то может у вас тоже волнуются…

– Меня тоже никто не ждет, – тихо сказала она. – Мне просто не спалось, я выглянула в окно… Вон мои окна, напротив. Увидела вас. И решила подойти. А вы в полиции работаете, я вас, кажется, видела.

– Да, – согласился он. – В полиции.

Она кивнула.

Руки сцепила нервно.

– Ладно, я пойду, наверно…

Торрес тоже кивнул.

– А как вас зовут? – зачем-то вдруг спросил он.

Она глянула на него… Так глянула, что вдруг в груди кольнуло.

– Долорес.

– А я Мано. Ну, Дамиано, но друзья Мано зовут.

Она кивнула снова. На дверь свою оглянулась.

И от этого стало неловко совсем невыносимо. Да что ж такое? Как мальчишка, право слово.

А она красивая.

Ну, не прямо красотка, но очень приятная женина. Неброская зрелая красота. Очень настоящая, правильная, теплая. И в ней все то, чего Торресу так недостает. Ощущение дома.

И кажется, он знает ее тоже.

– А вы в скобяной лавке работаете? За углом.

– Да, – она чуть улыбнулась, снова глянула ему в глаза. Прямо, без заискивания, но словно чего-то ожидая.

Ее тоже никто не ждет? Как такая женщина может быть одинока? Или просто сейчас никто, муж, может, моряк, он в море…

И вдруг так хочется, чтобы никакого мужа не было.

Торрес поймал себя на том, что нервно покусывает губу. Надо с этим кончать.

– Долорес, – сказал он, чувствуя себя страшно глупо, но неправильно такой случай упускать, – а вы не могли бы действительно меня до дома проводить. Здесь недалеко. Если вам несложно, конечно. А то вдруг…

– Что, кружится? – обеспокоенно спросила она.

Он идиотом будет, если не соврет.

– Немного.

– Конечно, – согласилась Долорес. – Я провожу.

И вдруг улыбнулась, глаза сверкнули.

Ну, значит все правильно.

* * *

А вечером он зашел за ней в лавку и пригласил погулять немного после работы. Долорес легко согласилась. Почему бы и нет? Просто.

С ней было просто. Приятно. И ощущение, что Торрес знает ее очень давно. Все как-то само собой… без попыток произвести впечатление, без заигрываний. Но сердце начинало биться чаще.

Они гуляли по городу, потом вышли к набережной, он повел ее поужинать в тратторию – ведь наверняка же устала и хочет есть. Конечно хочет, она и не пыталась отказываться. И видно было, что ей приятно его внимание, как и ему приятно быть рядом.

Хотелось что-то сделать для нее, но пока кроме ужина Торрес ничего не мог придумать. Ну ничего, если Долорес не сбежит от него, он еще успеет. Тут главное не давить и найти то, что будет действительно приятно и нужно. Не чтоб впечатление произвести, а по делу. Будет возможность, и он не упустит.

А смеется она так задорно, словно девочка. Хотя не девочка, на два года всего моложе его. Но и это хорошо.

И еще более хорошо, что никакого мужа у нее нет. Совсем. То есть, когда-то был и действительно моряк, но много лет назад он погиб в море. Есть взрослый сын, но и у него тоже уже своя жизнь. Нет, сын пока не женат, но есть девушка. А она вот… да нет, Долорес не считает себя одинокой и несчастной, просто живет… да, как все, и все, кажется, хорошо. Работа спокойная, ее кормит, дом свой, сын вот… Не на что жаловаться. Все хорошо.

В этом они очень похожи. Торресу тоже не на что жаловаться, но это ничего не меняет. Не отдаляет ноющей пустоты…

Но сейчас пустоты Торрес не чувствовал, только дурацкую радость, которая переполняла, словно пена.

– Что? – спросила Долорес. Они сидели на камнях на берегу, смотрели на закат. – Ты так смотришь…

– Как? – удивился он.

Было вдруг так хорошо. Хорошо все разом.