Разоблаченный рыцарь - Милена Янг

в чувства. Втолковать то, что она принадлежит лишь одному ему. И всегда будет принадлежать. Даже если они поругались, даже если он мудак, даже если она больше не любит. Накопившаяся горечь заставила легкие загореться адским огнем. Язык лизал небо. Глубже. Теперь лаская ее язык, парень дразняще скользнул по нему губами, а потом своим языком. Позволяя ощутить маленький шарик, охренеть как нагретый от ее тепла.

— Маленькая, моя, скучаю… — Вырывая из глотки нежные слова, ранящие… Я-не-могу-без-тебя-слова.

Потому что после них…

Она начала дышать.

Он резал ее, как нож, оставляя в груди незаживающие раны.

Монстр внутри, которого она прятала…

Находясь с ним, переставал ее пугать.

Потому что в его руках ей не нужно было прятать свою уродливую сторону.

Потому что ощущала себя любимой…

Марк не понял, в какой момент Агнес начала отвечать ему. Просто робко двинула губами в ответ. Приподнялась на носочки. Худые руки зарылись в его волосы. Вдох в выдох. Разрушая крошечные частички самоконтроля, за которые Стаймест цеплялся из последних сил. Срываясь в сумасшествие. Бездну.

Отчаянно, почти мучительно хотелось ближе. Вдавить их обнаженные тела друг в друга. Касаясь губами, ртом, пальцами, душой каждого дюйма, каждой клеточки. Целовать, вдыхать, отдавать всего себя. Чтобы до дна. До мяса. До самого пылающего нутра. Получить ее… Заклеймить собой.

Парень тихо зарычал, целуя поочередно верхнюю и нижнюю губу Уокер. Вылизывая, посасывая их. Влажно. Горячо. Почти задыхаясь. Сладость и соль. Мед и кровь. Надавил на острый подбородок, и Агнес послушно приоткрыла рот шире. Лизнула губы Марка, дернув за волосы на затылке. Его девочка. Стаймест зажмурился, борясь с мучительным давлением, которое приносил упирающийся в брюки твердый член. Одно движение, и ему крышу сносило. Один ее запах — и он терял дыхание. Стоило Уокер только где-нибудь появиться, и сердце парня начинало качать кровь. Ноги ходили. Мертвец оживал. Мир становился цветным. Обретал вкус, смысл.

Бабочки порхали в животе, ломая хрупкие маленькие крылышки. Головокружительно приятно. А Агнес не могла оторваться от Марка. Сталкиваясь зубами, языком, жмуря глаза и находя все, что ей нужно, в его дыхании. Вкусе. Запахе. Словах. Стонах. Руках.

На мгновение парень уперся лбом в лоб девушки, переводя дыхание.

Вдох-выдох.

Уокер воспользовалась заминкой, чтобы оттолкнуть Стайместа от себя.

Нет, черт побери.

Нет.

Вспомни, что он с тобой сделал, глупая.

Вспомни, как он разрушил тебя. Подарил надежду, а потом безжалостно растоптал.

Вспомни, как целовал эту дрянь на твоих глазах. Пытался трахнуть ее тем же вечером.

Был с ней таким же, как и с тобой. Ты не особенная.

Вспомни, как легко выбросил тебя, вдоволь попользовавшись. Словно ненужную игрушку.

Вспомни и ненавидь его.

Жестокие взрослые — в прошлом несчастные маленькие дети.

Только Агнес на больше не хочет спасать маленького мальчика из темноты. Он потерялся, но она больше не протянет руку.

Пускай остается в своей темноте.

Взгляд девушки был полон отвращения, словно ей просто невыносимо смотреть на Марка — не то, что касаться.

— Придется вымыть рот. Я успела позабыть, что он у тебя как проходной двор.

Стаймест замер. Больше не стал удерживать.

Уокер усмехнулась, брезгливо вытирая губы тыльной стороной ладони. И ушла прочь, обрывая бушующее между ними пламя.

Только скрывшись из виду, она смогла дать волю эмоциям. Агнес так сильно нуждалась… В понимании, поддержке, любви. Наверное, это и был ее предел. Она испытала за эти жалкие полчаса с ним гораздо больше, чем за весь последний месяц. Пальцы прошлись по влажным губам, которые все еще хранили вкус Марка. Хотелось до слез повторить это. Он необъяснимо соединял ее личность в одно целое. Отвергая Стайместа, Уокер отвергала часть себя. Без шанса на спасение. Противоядия не существовало.

Жил-был мальчик, который полюбил девочку, и ее смех был вопросом, в поиске ответа на который он провел бы всю свою жизнь.

Агнес ошибалась: оказывается, может быть больнее.

И пока она дышит, это не закончится.

Глава 20

Желание Рафаэля было до одури простым и страшным. Агнес Уокер должна была представить «Отбросов» на ежегодных гонках.

Верная смерть. Особенно для неопытного человека.

Но кто сказал, что он был сочувствующим?

Нет. Тернер с удовольствием понаблюдал бы за тем, как родители будут собирать кости Агнес по асфальту. Это будет достойная месть за то, что пришлось пережить его матери.

Тем не менее на правах лидера Рафаэлю пришлось потратить на подготовку Уокер несколько недель. Он просто хотел убедиться, что девчонка не сдохнет сразу…

И, по правде говоря, Агнес неплохо держалась. Он даже удивился, когда услышал, что прежде она имела только единичный опыт езды.

Но все же гонки? Абсолютное самоубийство. Странно, что малышка согласилась. Вряд ли она была столь глупа, чтобы не понимать риск. А это могло означать одно. Уокер шла на это намеренно.

Боже упаси, если Тернер ее остановит.

Ни за что.

Последнего участника долго не объявляли.

Марк ушел в себя и не сразу заметил, когда это произошло.

А когда заметил, подумал, что ослышался.

Ну не могли же объявить Агнес двадцатой участницей?

Какого… какого хрена?!

Здесь все сошли с ума?

Или он спит? Потому что это было сплошным безумием.

Чисто теоретически… Несмотря на то, что Уокер была новенькой, по правилам она имела право выступать на мотокроссе.

Но Агнес ведь не собиралась по-настоящему это делать?

Ради бога, она меньше месяца ездит…

Куда эта дурочка собралась, когда ничего не знает об их мире? Решила похвастаться храбростью?

Или…

Погибнуть решила? Вот так? Так просто?

Стаймест едва не свихнулся от потока мыслей.

«Глупая. Глупая. Глупая…» — сердито думал Марк, сидя на байке, и, больше не теряя времени, надавил на газ.

Мотоцикл тотчас сорвался с места и помчался по заснеженной дороге навстречу своей девушке.

Догнать.

Остановить.

Как можно скорее.

Единственное, что крутилось у него в голове.

Но она не собиралась ждать, пока он ее подрежет. Выкрутив ручку газа, Агнес вырулила вперед по трассе. Прямо вслед за остальными мотоциклами. Старт пробили как раз сейчас.

Черт, черт, черт побери.

Почему она не останавливалась?

Страх сковал тело Стайместа, к горлу подкатила желчь. Одна лишь мысль, что Агнес находилась в опасности… От одной фантазии о плохом исходе Марку становилось дурно до такой степени, что дыхание перекрывало, а перед глазами все расплывалось.

Дьявол.

Ни за кого на свете парень не боялся сильнее, чем за нее. Никого не боялся потерять так, как малышку Уокер.

— Мне тоже нечего терять, Рафаэль. — Вырвалось с паром