Сквозь любое пламя - Кэтрин Картер

трясется. Делая единственное, что приходит мне в голову, я включаю обогреватель, чтобы согреть ее. В номере мотеля было очень холодно, и я не знаю, как долго ее там держали.

Моя дверь резко открывается, и рядом со мной появляется разъяренное лицо Кэла. Его взгляд скользит по Элис, на мгновение смягчаясь. Когда он снова обращается ко мне, вся его злость вырывается наружу.

— Выходи, — шипит он. Пар практически валит из его ноздрей, когда я вылезаю из спорткара. Он закрывает дверь с большей силой, чем необходимо, и хлопок эхом разносится по тихому гаражу.

Я хватаю его за руку, чтобы оттащить от машины.

— Это было необходимо? Она прошла через ад и не нуждается в том, чтобы ты ее пугал.

На шее Кэла появляется пульсирующая вена, его лицо краснеет от гнева. Впервые с момента его появления я внимательно смотрю на него. Он промокший, его черная футболка грязная и в некоторых местах испачкана. Кровь. Его волосы развеваются на ветру, как будто он участвовал в погоне на скорости. Мой взгляд останавливается на окровавленном разрыве на его левом плече.

— Что случилось? — спрашиваю я, протягивая руку к его руке.

Он позволяет мне притянуть его ближе, его грудь тяжело поднимается от ярости, пока я осматриваю рану.

— Это всего лишь ссадина.

— Это всего лишь ссадина, — говорит он, пока кровь капает по его руке.

— Я снова спрашиваю. Что случилось?

— Я должен спросить тебя о том же. — Его большой палец вытирает засохшую кровь с моего виска, и я вздрагиваю. Чувствую слабое пульсирование, но игнорирую его.

Мы выглядим как мрачная картина: окровавленные и промокшие посреди пустой парковки.

Кэл поворачивает плечо, вырывая руку из моего захвата. Затем он приближается ко мне, его горячий взгляд скользит по моему лицу, затем по телу. Его глаза сужаются, когда он замечает разрыв на моем платье, где Петр почти осуществил свой гнусный план.

— Думаю, я должен спросить тебя об этом, — прорывает он сквозь стиснутые зубы.

Я заикаюсь, взгляд возвращается к машине, где лежит Элис.

— Она была у него. У Петра. Он сказал, чтобы я пришла одна.

Кэл откидывает мою голову назад, и его горячий взгляд скользит по мне. На моей шее, наверное, уже видны синяки, а висок пульсирует. Я с трудом глотаю, и он отпускает мое лицо. Последние несколько часов были как внетелесное переживание, и мой рот открывается, но слов не следует. Я снова смотрю на машину.

— Элис нужен врач. Сейчас же.

Кэл глубоко выдыхает, опуская подбородок на грудь. Затем он машет рукой в сторону внедорожника. Маттиас выскакивает из машины. Его опытный взгляд оглядывает гараж, и он быстро добирается до нас.

— Отвези Элис и нашего гостя в больницу.

Маттиас замирает.

— Ты останешься один, Кэл.

Каллахан просто машет ему рукой, не отрывая глаз от моих.

— Ты покончила с ним?

Я знаю, о чем он спрашивает. Убила ли я Петра? Я торжественно киваю, но чувства вины не возникает. Сегодня ночью я убила человека, и все же... я рада, что он мертв. Мои пальцы дергаются там, где они держали лампу, и Кэл не упускает этот момент. Он берет мою руку, переплетает наши пальцы и сжимает мою ладонь.

— Мотель «Парк-авеню». Номер 324.

Затем он смотрит на Маттиаса и кивает.

— Пока все в порядке. Отвези ее в Сент-Томас. По дороге позвони Эверетту и попроси его убрать место преступления в мотеле.

Маттиас смотрит на нас, нахмурив брови. Но он без возражений поворачивается на каблуках и тихо открывает дверь. Он осторожно поднимает дрожащее тело Элис. Ее голова откидывается назад; она полностью без сознания, когда он несет ее на заднее сиденье внедорожника. Женщина, которую я не знаю, выскакивает из машины, чтобы освободить место для Элис, а затем садится на пассажирское сиденье. Маттиас укладывает без сознания Элис на сиденье, ее голова мягко лежит на коленях Коэна. Он смотрит на нее с такой печалью, что у меня разрывается сердце.

У меня так много вопросов. Я не знаю половину людей в машине, но никто из них не выглядит так, будто ему нужна медицинская помощь. Так кто же гость Кэла?

Маттиас прыгает на водительское сиденье. Шины визжат, когда он выезжает с парковки.

Когда мы остаемся наедине, Кэл делает еще один шаг в мою сторону, заставляя меня отступить. Он преследует меня, как хищник, расчетливо, пока моя спина не упирается в холодную бетонную стену. Кэл поднимает окровавленную руку, чтобы откинуть прядь мокрых волос за мое ухо. Я задерживаю дыхание. Я знала, что он возненавидит меня за то, что я уехала, что я поехала одна на встречу с Петром, так же как я знаю, что он в любой момент может обрушить на меня свою ярость.

Кэл наклоняется вперед, и тепло его тела согревает мою обнаженную кожу. Мои соски твердеют под атласным платьем, тертясь о ткань, когда его грудь касается моей.

— Я даже не буду спрашивать, почему ты это сделала, — начинает он, голос его низкий и грубый, — потому что я знаю, почему. Немногие вещи могут помешать тебе защитить тех, кто тебе дорог.

Я киваю, не отрывая от него взгляда. Его рука ложится на стену рядом с моим лицом, заключая меня в клетку и не давая возможности уйти от его ярости.

— Но это не значит, что ты должна была идти одна. Ты должна была позвонить мне, Рен. Почему ты не позвонила? — Его глаза умоляют меня о ответе, но у меня его нет.

— Он дал мне двадцать минут, чтобы добраться до мотеля. Времени не было.

— Время всегда есть. Когда на кону твоя жизнь, я всегда найду время. Я бы позволил всей миссии провалиться, потерял бы всех своих людей и всех этих женщин, сжег бы все мосты, чтобы обеспечить твою безопасность.

Его дыхание тяжелое и горячее, как воздух между нами.

— Кэл, — шепчу я, слова дрожат у меня на губах. — Я в порядке. На секунду было не по себе, — его ноздри раздуваются, но я все равно продолжаю, — но я справилась. Я не та девушка, которую ты знал. Я могу позаботиться о себе.

Кэл насмешливо фыркает, но я вижу, как за его карими глазами борются гордость и беспокойство. Как бы ему ни хотелось это признать, я уже не та хрупкая девочка, которую он знал когда-то. Затем его взгляд опускается на мои губы и скользит по моему телу. Он цыкает, разглядывая мое атласное платье. Оно короткое, с разорванным подолом, который Петр чуть не