Падение ангела - Лана Шэр

— Вам повторить? — бармен, ставший моей тенью, аккуратно поинтересовался желаю ли я продолжить, на что я утвердительно кивнул и, дождавшись новой порции, влил в горло обжигающую жидкость, после чего встал с барного стула и направился в номер, сгорая от желания почувствовать тепло тела Аланы в своих руках больше, чем что-либо еще.

И решив для себя окончательно, что моя одержимость готова вырваться на свободу полностью. Отпустив контроль. Сжигая диким пожаром всё, что так или иначе может помешать мне обладать этой женщиной.

Глава 23

Просыпаюсь в отвратительном настроении с первых секунд, даже не давая шанса новому дню быть нормальным. Слово «нормально» вообще должно уйти из моего лексикона, потому что больше ну никак не вписывается в ту жизнь, которая сейчас есть.

Всё, что было нормальным, осталось в прошлом.

Не спешу открывать глаза, наивно полагая, что так могу отсрочить неизбежное. Встречу с Марком, неловкий разговор, который точно состоится, а ещё неопределённость в результате его похода… куда-то, куда он там вчера уезжал, чтобы раздобыть информацию.

Ещё минуту. Нет, пять минут. Пять минут тишины, спокойствия и возможности отложить очередной гадкий день, усложняющий и без того дерьмовое положение.

Всё ещё лёжа с закрытыми глазами и отказываясь встречаться с утренним солнцем, перевожу внимание на ощущения тела. Понимаю, что Марк лежит рядом, положив руку мне на талию и крепко обхватывая меня, будто опасаясь, что я сбегу. Смешно. Словно я не уяснила, что сбежать от него всё равно шансы нулевые. Этот мужчина найдёт меня везде. Всегда находил. Даже тогда, когда это казалось просто невозможным.

Поэтому смысла в бегстве я больше не вижу никакого. Правда ему об этом знать не сто́ит.

Воспоминания ночи нахлынули на меня и я поняла, что как только Марк ушёл в душ, практически сразу я отключилась под звуки льющейся воды. Это даже забавно. Всю ночь я сходила с ума от незнания, переживаний и любопытства, но как только мужчина оказался рядом, даже после его пьяных откровений и отказа говорить о произошедшем в его отсутствие — я уснула, будто ничего не произошло.

Конечно, сказался стресс и то, что в тот момент уже практически светало, но всё же.

Прежняя Алана бы не отстала и устроила допрос, не сомкнув глаз пока не узнает хоть что-то. Нынешняя Алана успокаивается от присутствия Марка и засыпает. Кошмар. До чего я докатилась. Об этом ему тоже знать не следует. Такой позорной капитуляции признать я просто не готова.

— Эй, спящая красавица, — притянув меня ближе к себе, шепчет сонный Марк, — Нельзя так громко думать едва открыв глаза.

Чёрт. Никогда не пойму как он это делает.

С момента пробуждения я не пошевелилась ни на миллиметр, но он понял, что я не сплю. И сам уже проснулся, оставив меня в своих крепких объятиях, не показывая того, что тоже уже готов начинать день. Если он вообще сумел сомкнуть глаза. Впрочем, чему я удивляюсь? Ведь Марк тот человек, который привык замечать любую мелочь, чтобы сохранить себе жизнь. Его осторожности и бдительности позавидует любой.

— Это моё любимое занятие по утрам, знаешь ли, — бурчу, жалея о потерянных минутах спокойствия перед началом нового трудного дня.

Почему-то я была уверена, что он окажется именно таким.

— Мне казалось, что твоё любимое утреннее занятие выглядит иначе, — и в доказательство своего предположения, он притягивает меня ещё ближе к себе, обхватывая горячей ладонью мою грудь.

— Казалось, — чуть отстраняюсь и к моему удивлению Марк позволяет мне это сделать.

Пользуясь предоставленной свободой переворачиваюсь, на другой бок, лицом к мужчине, и подкладываю ладонь под голову, приподнимаясь на локте. Пару секунд смотрю на него и не знаю как себя повести. Сразу начать задавать вопросы? Выждать немного времени? Предоставить ему возможность начать самому?

Чёрт возьми. Вроде ночью не произошло ничего такого, но почему-то я чувствую острую перемену между нами. Перемену, которую пока никак не могу объяснить. Даже во взгляде Марка сейчас читается что-то, что остаётся для меня загадкой. И от этого я теряюсь, хотя сама не могу себе объяснить в чём дело.

— Я вижу, как ты разрываешься между желанием поцеловать меня и задать тысячу и один вопрос, детка, но ради всего святого, не нападай на меня едва проснувшись.

Он прав. Съедающий меня интерес, конечно, просто сжигает изнутри, но надо дать возможность дню начаться, а не устраивать допрос прямо в постели. Особенно когда непонятно как себя вести. Несколько секунд сканирую лицо Марка и с кивком встаю, идя в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Наверняка Марк чувствует себя хреново, поспав всего несколько часов и выпив больше, чем привык. По крайней мере, мне так казалось. Но когда я вернулась, то застала его полностью одетым и выглядящим так, будто он не лежал пять минут назад в постели. Чёрные джинсы, коричневая (ого, наконец-то на нём есть что-то кроме чёрного цвета) футболка, массивные часы на запястье и абсолютно свежий и бодрый вид.

Что ещё раз доказывает, что он не человек. Я уверена. Не может он выглядеть так чертовски хорошо и привлекательно после бессонной ночи и алкоголя. Я отказываюсь в это верить.

— Я дал тебе чёткие указания и не просил думать, — грозно обращается он к кому-то по телефону, — Поэтому своё мнение можешь засунуть глубоко в задницу и к вечеру я хочу знать о нём всё. Чем дышит, с кем спит, что, чёрт возьми, предпочитает есть на завтрак, у какого врача лечит геморрой. Всё.

Останавливаюсь в проходе, отмечая то, что он не ушёл в другую комнату, чтобы поговорить. Учёл, что меня это беспокоит? Или не ждал, что я выйду так быстро? Ответ приходит сам, когда он поворачивается ко мне, словно почувствовав моё присутствие и показывает палец, говоря о том, что ему нужна минута.

Киваю, приятно удивлённая тем, что он оказался внимательным в такой мелочи. Хотя, мелочью я бы это не назвала. Но действительно не ожидала, что он что-то будет менять в своих привычках.

Несколько секунд он молчит, слушая своего собеседника, вероятно, ляпнувшего лишнего, после чего медленно подходит ко мне.

— Если к вечеру у меня не будет полного досье, можешь искать другую работу, — рычит Марк, подходя и нежно проводя ладонью по моим волосам.

Удивительный контраст его грубого, просто рокочущего голоса и ласкового прикосновения, будто он просит у меня прощения за то,