Воронка второго шанса - Анна Михайлова

Без широкоплечего волхва бежать оказалось намного труднее, даже находясь в толпе, что текла в нужную сторону. Девушку безжалостно толкали, отпихивали, кто-то даже залепил подзатыльник. Благо дело шапка смягчила удар.

— Куда прешь, малец? — раздался хриплый голос рядом. Лера не обернулась. Смотреть в глаза мужчине, что спасался в толпе женщин и детей, не было никакого желания. У нее была цель.

Добежав до крепостной стены, она птицей взлетела по узкой лесенке. Верхушка стены была широкой, зубчатой, с удобными бойницами. Но Лере сейчас было не до изучения средневековых бастионов. Она начала лихорадочно вертеть головой — откуда начать? К ней подскочил стражник:

— Ты зачем здесь, баламошка[1]?

— Уйди с дороги. Меня волхв прислал. Драгомир.

— Зачем это? — подозрительно прищурился мужчина, крепче сжимая рукоятку бердыша. Вроде малец и не опасен — что этот мелкий сделать может? Эвон, на ветру качается.

— Вот у него и спросишь, — рявкнула Лера и рванула по крепостной стене туда, где зарево было ярче всего.

— Стой! Как есть — баламошка! — понеслось вслед, но она этого уже не слышала.

Кажется, так быстро не бегала никогда. Легкие горели, грудь часто вздымалась, с трудом проталкивая воздух. Но некогда было восстанавливать дыхание. Вот оно — пламя. Почти вплотную к крепостной стене. Весело и грозно танцует по деревянным крышам.

Лера вытянула вперед руки, призывая силу и знакомясь с огнем. Тот встрепенулся, словно пес, повернулся, с недоумением глядя на существо. Оно было другое, не боялось, а как будто было — своим? Огонь подпрыгнул по ближе, рассыпав вокруг девушки сноп искр. Но она не испугалась. Мысленно протягивала руку со всей возможной доброжелательностью. Так мы протягиваем ладонь незнакомому псу, чтобы тот не боялся. Огонь осторожно лизнул пальцы. Она не обиделась, вытянула из общего пламени крохотный огонек, заставив танцевать на ладони. «Свои. Не бойся».

Огонь изумленно ткнулся в ладонь. Не может быть? Ты? Ты — наша?

— Своя. Привет! — прошептала Лера. В грохоте пожара ее голоса не было слышно, но огонь услышал. Взвизгнув, словно щенок, окружил девушку кольцом, не обращая внимания, что танцует на камнях. Он был так рад, что до подобных мелочей не было никакого дела. Лера засмеялась, когда пламя пощекотало ноги или волосы.

— Долго! Как долго тебя не было!

— Знаю. Но теперь я пришла.

— Мы пойдем вместе танцевать по крышам? Здесь столько вкусного!

— Нет, мой хороший. Ты должен остановиться. Слишком много смертей и разрушений. Остановись.

— Но я только начал! Давно так не веселился. Хорошо, что меня позвали.

— Нельзя. Хватит.

— А мне нравится.

— Нет. Я сказала — нет!

— Ты⁈

— Я. И ты сделаешь как я скажу. Потому что я — хозяйка.

Огонь расхохотался, рассыпая снопы искр прямо ей в лицо. Лера отмахнулась, словно от назойливого насекомого.

— Уходи.

— Нет. И ты меня не остановишь, маленькая огневка, — что-то злое мелькнуло в глубине. Черное, инородное. Огонь дернулся, словно судорога прошла. Он потянулся к ней, усиливая жар. Агрессивно оскалил зубы. Начал стягивать вокруг нее плотную стену огня, явно грозясь спалить девушку. На секунду стало страшно. Она выставила руки в стороны, стремясь удержать огненный кокон.

Огонь ощутимо кусал пальцы, тем не менее плотно не сжимая челюсти. Словно сопротивлялся тому, что делает. Боролся сам с собой или с чем-то.

— Ты — не хозяйка! — злобно шипело пламя, откуда-то из самой глубины.

— Именно я! И ты — мой, — процедила она сквозь зубы.

Лера чувствовала, что это «что-то» подчиняет огонь, словно строгий ошейник шипами внутрь. Заставляет проглотить ее, как деревянную щепку.

— Прекрати! Мне больно!

— Прости. Не могу… сильнее меня…

Лера инстинктивно потянулась силой прямо в густоту огня. Огонь злобно зашипел, расступаясь и одновременно пытаясь ее удержать. Но она упорно лезла глубже и глубже. Надо дотянуться и рассмотреть поближе. Было неимоверно тяжело, словно вязкая, едва подающаяся напору стена, которую обязательно надо преодолеть. Откуда-то Лера знала, что у нее есть только одна попытка, потом пламя ее поглотит. Напрягая последние силы, она тянулась и тянулась, понимая, что пути назад нет. Что-то зафонило злом, замаячило в самой глубине. Эта злая штука явно была здесь лишней, инородное тело, что причиняло боль ее огню. Что-то острое, изогнутой формы…

Дернула «это» изо всех сил, едва устояв на ногах. Поднесла к глазам — гребень, черный, шипастый так и фонил чем-то отталкивающим.

— Убер-ри, — зашипел огонь, шарахаясь от вещицы.

Не задумываясь, Лера отшвырнула его за спину, куда-то наружу крепостной стены.

— Так лучше?

— Да, хозяйка.

— Тогда тебе пора уходить. Иди, поглажу напоследок, — она почесала огненную лобастую голову. Тот ласково боднул огневку в плечо.

— Никак нельзя остаться?

— Нет, ты уже много бед натворил.

— Я не хотел, — буркнул огонь.

— Я знаю. И не сержусь. Иди.

Огонь послушно схлынул с крепостной стены. Лера, представив его в виде огненной нити, сначала потянула силу на себя, напитываясь, а потом начала сматывать огненный клубок, отчего пламя начало затихать по всему городу. Люди с ведрами в руках недоуменно озирались по сторонам, наблюдая как огонь внезапно опадает и уходит в едва тлеющие угли и золу. Безвозвратно.

Лера почувствовала жар и неимоверную усталость. Стянув шапку, смахнула пот со взмокшего лба, чувствуя приятный холод ветра по влажным волосам. Уф, упарилась. Неужели — смогла?

Где-то вдалеке радостно закричали люди. Но другой крик раздался намного ближе. Прямо под стеной, звонкий, девичий:

— Вон она!

Лера с удивлением посмотрела вниз. Кто мог ее увидеть? И зачем она кому-то? Неужели поблагодарить хотят?

Губы растянулись в несмелую улыбку, она подошла ближе к краю и даже подняла руку — помахать благодарным горожанам. Улыбка увяла, а на лице медленно расплывалась смертельная бледность. Внизу стояла Бежана в окружении фигур в темных балахонах.

[1] Баламошка — полоумный, дурачок.

Глава 37

— Вон она! Хватайте ее! — крикнула Бежа с перекошенным от злости лицом. Фигуры синхронно вздели вверх руки. Двое шаманов отделились от общей толпы и споро засеменили к лестнице на стену. Лера замерла испуганным кроликом. Она чувствовала, что ноги словно приросли к полу, оставалось только смотреть в глаза Бежаны, в которых плескалась злая радость. Та едва не пританцовывала в предвкушении того, что соперница вот-вот будет