Где сокрыта библиотека - Изабель Ибаньез

— Постучимся в парадную дверь? — внезапно спросила Айседора, нарушив тишину. — Какой у нас план?

— Ворвемся, — произнесли мы с Уитом одновременно.

Он улыбнулся, но я проигнорировала это и обратилась к Айседоре.

— Если мы постучим, то предупредим ее о нашем присутствии, и у нее будет время сбежать.

— Конечно, — сказала Айседора, смутившись. — Я не подумала.

Моя сестра ерзала на месте, сжимая и разжимая ладони. Мне пришло в голову, что она боится этого момента, в то время как я жду его с нетерпением. Она только узнала о причастности нашей матери, в то время как я давно пережила все на собственном опыте. Самообладание оставило ее.

— Когда вы последний раз виделись? — мягко спросила я.

— Дома, в Лондоне, незадолго до нашего с папой отъезда в Египет. Она провожала нас, — вздохнула Айседора. — Никогда не думала, что увижу ее здесь. Она должна была встретить нас в порту, как обещала.

— Ты говорила, что они никогда не разлучаются, — тихо сказал Уит.

Я посмотрела на него, нахмурив брови. Я не слышала, чтобы она такое говорила. Я уже собиралась возразить, на его колкое замечание, но Айседора опередила меня.

— Конечно, они не проводят каждую минуту вместе, — сказала она с раздражением. — Я пыталась подчеркнуть глубину их привязанности.

Уит поджал губы и отвел взгляд. Остаток пути он провел в задумчивом молчании. Больше никто не произнёс ни слова; я была погружена в собственные мысли, мои нервы контролировали ритм сердца, отдающий в горле.

Я была так близка к тому, чтобы найти ее.

Внутри ее пристанища мы бы нашли все необходимое для завершения нашего дела против нее. Там будут следы сбыта реликвий, адреса и контакты потенциальных покупателей, а также переписка с ее подельниками.

Скоро я узнаю правду о своем отце и его судьбе.

Я не теряла надежды, что он жив и находится в Египте. Держится на волоске между жизнью и смертью.

Если он жив, я спасу его.

Если он мертв, я похороню его.

В любом случае, я добьюсь правды.

Экипаж остановился у простого дома, единственным украшением которого служили железные ворота, от которых шла узкая дорожка. Она вела к ступенькам, заканчивающимся у такой же простой деревянной двери. Это место не было похоже на то, в котором могла бы жить моя мать. Где сад? Цветы в горшках? Она любила зелень, но это место напоминало пустыню. Камень горчично-коричневого цвета, строгий, но практичный дизайн. На двери не было замысловатого молотка, с помощью которого мы могли бы возвестить о нашем прибытии. Не то чтобы мы в нем нуждались, но я не могла забыть золотого льва, который был у нас дома и рычал на каждого, кто осмеливался зайти. Мама любила роскошь. Даже на Филе она настояла на том, чтобы привести ковры и мебель, зеркала, фарфоровые умывальники и тончайшее постельное белье из египетского хлопка.

— Я вижу небольшую боковую террасу, — сказал Уит. — Войдем через нее.

Айседора шла рядом со мной, пока мы шли за Уитом к дому. С ее кожи исчезла бледность, словно все напряжение и переживания, которые она хранила в себе, испарились. Ее подбородок был высоко поднят, а плечи были прямыми и острыми. Встретив мой обеспокоенный взгляд, она кивнула, ее глаза решительно блестели.

Это была Айседора, которую я знала. Девушка, которая встречала мир с вежливой улыбкой на губах и пистолетом в руке.

Уит продемонстрировал один из своих многочисленных талантов, за считанные секунды взломав замок на боковой двери. Даже моя сестра выглядела впечатленной.

— Ты можешь научить меня этому? — спросила Айседора.

Он проигнорировал ее и посмотрел на меня с мрачным выражением лица, и я кивнула, призывая его войти внутрь. Мы шли за ним по пятам, и я прищурилась, ожидая, пока мои глаза привыкнут к внезапной темноте. Я не удивилась, узнав, что Уит захватил с собой немного инвентаря, и, порывшись в своем кожаном рюкзаке, достал несколько свечек и спички.

Он по одной протянул нам с Айседорой. Я поспешно зажгла обе, отчаянно пытаясь разглядеть маму. Пламя осветило приличную часть комнаты, благодаря чему можно было свободно ориентироваться в пространстве. Мы находились в небольшой гостиной с простыми, но удобными на вид креслами, обитыми тканью с яркими узорами. Полы застилали ковры, они были чистыми и качественными. Стены были пустыми, но входную дверь украшали искусные деревянные наличники. На низком кофейном столике стояла наполовину полная чашка чая, и судя по завихрениям пара, поднимавшимся вверх, он был свежим. Я бросила быстрый взгляд на Уита — он уже выходил из комнаты, сжимая в руке нож.

— Не трогай ее, — прошептала я.

Он проигнорировал меня и скрылся в соседней комнате.

Айседора поспешила за ним, едва не споткнувшись об одну из подушек, разбросанных по полу. Я шла прямо за ней, осматривая по пути другие комнаты. Уит обнаружил лестницу, ведущую на второй этаж, и взлетел по ней, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Я бросилась следом, и мы проверили комнаты на втором этаже.

— Не думаю, что здесь кто-то есть, — прошептал Уит. — Где Айседора?

Я обернулась и нахмурилась, удивленная ее отсутствием.

— Я думала, она прямо за мной, — мое лицо прояснилось. — Она, должно быть, внизу.

Он проскользнул мимо меня, возвращаясь на нижний этаж. Я доверила ему поиски Айседоры, а сама изучила первую комнату рядом с лестницей. В центре стояла заправленная кровать, а в углу находилось несколько пальм и папоротников в горшках. Это было похоже на ту маму, которую я знала; похоже на маму, которая могла терпеливо ухаживать за землей или вернуть к жизни увядающий цветок. В противоположном конце комнаты стоял деревянный комод с зеркальным подносом посередине. Я подошла к нему, в ушах зазвенело от резкого шума. На подносе стояли духи, которые были мне знакомы. Я подняла стеклянный флакон и осторожно понюхала. Духи были из Парижа и пахли сладкой ванилью. Аромат, который навсегда останется для меня маминым.

Я поспешно закрыла флакон, голова шла кругом.

Она чувствовала себя здесь как дома.

Боль зацвела у меня под кожей. Мама делила эту постель со своим любовником. Они вели совместную жизнь, у них родился ребенок. Дочь, которая заменила брошенную. Чудовищность того, что она сделала со мной и папой, навалилась на меня сокрушительной тяжестью, и я, дрожа, упала на кровать. Мой взгляд упал на деревянный шкаф, дверца которого была приоткрыта. Платья, похожие на те, что я видела в Каире, показались