Теория гибрида - Пенн Кэссиди

беспокоиться об этом. Никто больше не поднимет эту тему, по крайней мере, с тобой. Но ты должна пообещать мне, что у тебя больше никогда не будет от меня секретов, даже если ты думаешь, что я разозлюсь. Мне нужно знать эти вещи, если я собираюсь все исправить, и я не боюсь Августа и того, что он может подумать. Если у него с этим проблемы, то ему придется обсудить это со своей парой.

Я увидела, как опустились ее плечи, словно с них свалился огромный груз. Затем она улыбнулась, настоящей улыбкой, и обняла меня еще раз.

— Спасибо, что выслушала. Я никогда по-настоящему ни с кем, кроме Кристофа, не говорила о том, что произошло. Приятно, когда кто-то еще знает… кто-то, кто понимает, каково жить под контролем жестоких мужчин.

— Я понимаю, — сказала я с мягкой, успокаивающей улыбкой. — Я сохраню твою историю при себе. Однажды я стану Луной этой стаи, и даже если до сих пор не уверена, что, черт возьми, это вообще значит, я знаю, что ты должна быть в состоянии доверить мне свои секреты. Даже если это просто по-дружески, а ты и есть мой друг, Кейт. Так что, если ты все еще захочешь поговорить об этом позже, моя дверь всегда открыта, даже если тебе просто нужно выговориться.

Кивнув с улыбкой, она встала, стряхивая невидимую пыль со своих джинсов, прежде чем глубоко вздохнуть.

— Тебе лучше пойти туда. Бастиан меряет шагами гостиную, и я почти уверена, что Фауст вот-вот воспламенится.

Фыркнув, я встала и последовала за ней через дверь в коридор, не утруждая себя обувью. У меня было чувство, что Аллистер собирается попросить меня сменить её, так что не было смысла возиться с ними. Сегодня я была выставочным пони.

Я почувствовала это, когда они подъехали к дому стаи на одном большом внедорожнике. У меня скрутило живот, но решила не показывать этого. Расправив плечи, я вышла из дома стаи на лунный свет, чтобы поприветствовать их.

Бастиан стоял рядом со мной, когда несколько мужчин и две женщины вышли из машины, двое из этих мужчин были Август и Атлас. Я почувствовала, как по моей руке пробежали мурашки, и поняла, что это был способ Бастиана сообщить мне, что он здесь, как и обещал.

Фауст прислонился к перилам крыльца, хмуро глядя на машину, ему, как обычно, было на все наплевать. Я заметила, что он избегал моего взгляда, заставляя меня задуматься, сколько именно из моих предыдущих действий он мог слышать через весь дом. Внутренне я ухмыльнулась при мысли о том, что заставлю его немного поежиться.

Атлас подошел ко мне первым, но остановился в нескольких футах от меня. Его темные глаза впились в меня, с головы до босых ног, и вспыхнули жаром. Он одарил меня ухмылкой, от которой у меня внутри все перевернулось. Сегодня вечером он выглядел чертовски хорошо, в одном из своих фирменных костюмов, блестящих часах, с ухоженной черной бородой и всеми этими сексуальными татуировками, покрывавшими его шею. Он выглядел восхитительно и опасно, и я знала, что он мог прочитать эти мысли в моих глазах. Он подмигнул, прежде чем отвести взгляд и изменить выражение лица.

Следующим ко мне подошел Август, обхватил меня руками и крепко обнял, затем зарылся лицом в мои волосы и вдохнул аромат. Я почувствовала, как заурчало все его тело. Я вздохнула, наслаждаясь тем, как его запах окутал меня тугими тисками, и могла чувствовать, как волчица под моей кожей прихорашивается от прикосновений своего партнера. Август отстранился и поцеловал меня в лоб.

Прежде чем отстраниться, он пробормотал:

— Похоже, мне придется найти способ заменить запах чернокнижника на твоей коже. — Его ноздри раздулись, и его золотистые глаза встретились с моими с обещанием. — И я с нетерпением жду этого. — Его ухмылка была дикой, и это вызвало у меня желание делать плохие вещи, черт бы побрал нашу аудиторию.

Бастиан кашлянул, прерывая наш напряженный взгляд, и, обернувшись, увидела, что он ухмыляется, проводя ладонью по нижней части лица. Я знала, что он услышал все, что обещал Август, и, вероятно, воспринял это как вызов, который была бы не прочь оценить.

Мы взбодрились, когда к нам подошли трое. Две женщины — высокие, гибкие и проницательные на вид. У одной были длинные светло-каштановые волосы и изумрудные глаза. На вид ей было лет двадцать с небольшим, одета она была в длинную струящуюся юбку, сандалии, а на шее у нее висело несколько ожерелий. Другая женщина была одета чуть более строго — в льняные брюки и майку, руки украшали красивые, закрученные татуировки. У нее был пирсинг на лице и светлые волосы, которые были зачесаны близко к голове. Ее глаза были светлыми, ярко-голубыми.

Мужчина между ними был высоким, мускулистым, с квадратной челюстью, которой, вероятно, можно было резать стекло. На вид ему было за сорок, и у него были яркие глаза оранжевого цвета, которые контрастировали с чернотой его волос, гладко зачесанных на макушке. Он напомнил мне персонажа из одного из тех старых фильмов много лет назад — армейского генерала или что-то в этом роде. Кого-то, кто выкрикивал приказы и не обращал внимания на дерьмо. Он был пугающим, но все же, был всего лишь колдуном, а я гибридом. Даже Август был значительно крупнее этого человека. Он не пугал меня.

Я также заметила, что мы были окружены примерно дюжиной оборотней в их волчьих обличьях, которые стояли вокруг свободным кругом, почти сливаясь с ночными тенями. Это были бета, которых Август отправил в качестве сопровождения на земли стаи. К своему удивлению, я даже увидела там Гарета. Я давно его не видела. Они настороженно наблюдали за Аллистером и двумя его спутницами, защищая своего альфу. Я предположила, что и меня тоже. Их будущую Луну.

— Ты гибрид, — сказал Аллистер. Его грубый голос был низким и по существу, с резким восточноамериканским акцентом.

— У этого гибрида есть имя, — сказала я в ответ, сохраняя нейтральное выражение лица, когда первой протянула руку. Он мгновение разглядывал ее, прежде чем схватить мою ладонь. Его рукопожатие было крепким, поэтому я постаралась ответить ему с такой же силой.

— Сиренити Харкер, я знаю, кто ты. — Его яркие глаза пробежались по всему моему телу, и это показалось мне немного не уместно, но я не уловила от него особенно плохих вибраций. Просто раздражение, так что я оставляю все как есть.

— На самом деле я не Харкер, — сказала я