Теория гибрида - Пенн Кэссиди

снова касался моего клитора, пока он медленно наполнял меня. Время, казалось, остановилось, когда он вошел глубже. Растяжка была почти болезненной, но это было так приятно, что в уголках моих глаз собрались слезы.

Когда я была человеком — или когда думала, что я человек, — секс никогда не был таким приятным. Конечно, я жаждала этого, может быть, даже больше, чем обычно жаждет среднестатистическая женщина, но это никогда не становилось таким интенсивным. Конечно, у меня был такой опыт только с Карсоном, и большую часть времени он просто лежал рядом и позволял мне делать с ним все, что я хотела, не прилагая ни малейших усилий со своей стороны.

Но это, это было по-другому. Теперь все мои чувства обострились. Я чувствовала, как каждое нервное окончание гудит от удовольствия. Слышала бешеный ритм его сердца и тихие проклятия, срывающиеся с его губ. Его глаза закрылись, когда он достиг точки G и на мгновение замер, наслаждаясь упругостью моей киски, которая сжала его, как тиски.

Нет, секс никогда не был таким у человека. Как это могло быть? Мне казалось, что я всю свою жизнь прожила под водой с завязанными глазами, и теперь, когда впервые увидела краски мира, никогда не смогу вернуться назад.

Он начал двигаться, толкаясь сильными, ровными движениями. Он крепко держал мои бедра, кольца приятно впивались в мою кожу. Каждый раз, когда он достигал точки, волна удовольствия прокатывалась по моему позвоночнику. Казалось, он точно знал, под каким углом ему нужно нанести удар. Не потребовалось много времени, чтобы его толчки ускорились, и тихую ванную наполнило соприкосновение наших тел.

Я стонала, держась за столешницу, пока он трахал меня все сильнее и сильнее с каждой секундой. Он подсунул свои мощные руки под мои бедра, меняя угол наклона, надвигаясь на меня и входя все глубже. Его глаза на несколько мгновений закрылись, а челюсти сжались, как будто он боролся с самим собой. Я чувствовала, как он уплотняется внутри меня, пульсируя от потребности кончить.

Мы оба стонали и тяжело дышали, когда он ускорился, его толчки становились все более беспорядочными. Затем я почувствовала покалывание на своих бедрах и, посмотрев вниз, увидела фиолетовые искры, мерцающие на кончиках его пальцев. Отпустив мои бедра, Бастиан придвинулся ближе, таща меня вперед, пока я едва не свисала с края столешницы. Теперь мы были грудь к груди, и его губы захватили мои в обжигающем поцелуе.

Я почувствовала эти искры, струящиеся с кончиков его пальцев, как крошечные вибрации, когда он провел ими вниз по моему животу. Когда его большой палец в очередной раз начал тереть мой клитор, я дернулась от прикосновения, когда вибрации его магии коснулись меня. Я почувствовала, как мои клыки удлиняются от желания вонзиться в его плоть, но боролась с этим изо всех сил. Застонав, я прижалась лицом к его обнаженной груди, сильно кончая вокруг него, бедра дрожали, когда магия пульсировала между нами. Никогда не задавалась вопросом, каково это — когда мою душу вырывают из тела и снова запихивают обратно, но почти уверена, что была чертовски близко к этому.

Бастиан тоже кончил, заполняя меня собой, снова и снова ругаясь по-французски. Его толчки замедлились, но он все еще пульсировал внутри меня, его сперма капала на пол ванной, создавая беспорядок. Мне было все равно. Каждое его прикосновение было таким чертовски приятным, что мне хотелось кричать.

Мы замедлились, и, в конце концов, он замер внутри меня. Его сердце колотилось о грудную клетку, пока мы оба пытались отдышаться. Я не могла не целовать его неистово, всю шею, грудь и лицо. Я хотела пробовать его на вкус вечно и чувствовать это тепло каждый божий день.

Наши лбы соприкоснулись, и наше дыхание смешалось, когда он сказал:

— Ты разрушила меня. Не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться этим чувством. Твое прикосновение заставляет меня чувствовать то, что, как я думал, похоронил давным-давно, а я жадный человек.

— Тогда ты можешь взять от меня все, что хочешь, — выдохнула я, запечатлевая еще один поцелуй на его губах. — Я готова.

Я знала, что то, что предлагаю, было большой сделкой. Для меня это был огромный шаг, особенно после того, как только что приняла брачные узы с Августом. Но это казалось правильным, и я прислушиваюсь к своей интуиции. Я брала то, что хотела, без всяких извинений.

Он целовал меня снова и снова, пока мне не показалось, что мы растворились друг в друге. Я могла бы легко остаться в этой крошечной ванной на всю ночь, целуя его и смеясь вместе с ним или просто слушая, как он что-то шепчет мне. Но, увы, все хорошее в моей жизни неизбежно резко оборвалось, и это не было исключением.

Все тело Бастиана напряглось, и я сразу поняла, что это значит. Он поднял голову, снова встретившись со мной взглядом, на этот раз уже не наполненным ярким, волшебным фиолетовым, а скорее абсолютным принятием, когда сказал:

— Они прибыли.

Глава 17

Сиренити

Я почувствовала присутствие своей пары через несколько секунд после того, как Бастиан объявил об этом. Это было странно — теперь в глубине моего сознания возникло новое чувство. Это было похоже на то, что я могла ощущать Августа, как будто он был другой конечностью.

Они пересекли границу земель стаи, так что это означало, что они будут здесь примерно через двадцать минут. Я привела себя в порядок после того, как вытолкала Бастиана из ванной, затем высушила волосы и нанесла немного туши и бальзама для губ. Может, я и надела платье для этого ублюдочного чернокнижника, но не собиралась наряжаться и расхаживать перед ним.

Все мое тело все еще покалывало от того, что я только что сделала. Я все еще чувствовала, как магия Бастиана потрескивала на моей коже, отличаясь от того, что чувствовала, когда была привязана к своей кровати. Это волшебство было теплым и манящим, и я поняла, что хочу большего, и как можно скорее. Намазываясь лосьоном для тела с ароматом сирени, я задавалась вопросом, сможет ли Август понять, что только что произошло. Мысль о его ревности заставила меня ухмыльнуться.

Не буду мириться с тем, чтобы мне указывали, что и с кем могу делать, что бы там ни говорили брачные узы. И это была улица с двусторонним движением. Август был свободным человеком, который мог делать все, что ему заблагорассудится… Хотя я не могу обещать, что не выслежу эту сучку и не похороню ее