Песнь бездны - Эмма Хамм

И тут она осознала.

Что бы она ни сделала, город уже не спасти.

Аня не могла спасти жителей. Им суждено было навсегда остаться в сетях человека, испортившего ей жизнь. А потом она поняла, что они и не хотят, чтобы их спасали.

Ее отец не был ученым. Он не смог бы самостоятельно искать ундин, вскрывать их и изучать. Ему помогало бесчисленное количество людей.

Представителей ее народа. Хороших людей, которых она всегда мечтала спасти. Они помогали ему, а потом ходили по золоченым улицам с кровью на руках и улыбались как ни в чем не бывало.

Осознание того, что эти люди, возможно, никогда не заслуживали спасения, разрывало ее изнутри.

Она рассказала ундинам все, что они хотели знать. Мира быстро занялась изучением города, а Аня не собиралась ничего скрывать. Она соединила Битси с Байтом, чтобы они могли работать вдвоем. Дроиды скачали все возможные чертежи и карты, которые Битси смогла достать. Потом Ане пришлось позвонить Тузу и подключить к делу и его. Туз ответил далеко не сразу, но она знала, что долго молчать ее друг не сможет.

– Это похоже на полное безумие, но сначала мне надо убедиться, что это защищенный канал, – сказала она, глядя, как Битси выводит слова на экран.

«Полностью».

– Отлично. Я работаю с ундинами и, кажется, знаю, как победить Альфу.

Повисла долгая пауза. Три точки прыгали на экране, показывая, что Туз печатает. Аня уже начала подозревать, что он пишет длинное письмо.

Но пришло только:

«Что, твою мать, ты сейчас сказала?»

Мира сухо усмехнулась:

– Милый у тебя друг.

– Да, неплохой. – Аня пожала плечами. – Знаю, знаю, похоже на бред, – написала она в ответ, – но ундины – наш входной билет. Мы собираемся разрушить город, но мне надо, чтобы ты организовал отход для беженцев.

Опять три точки. Они прыгали куда дольше, чем требовалось на ответ. В конце концов Аня просто решила рассказать Тузу вообще все.

Ундины за ее спиной возмутились. Они не собирались раскрывать информацию о своем расположении и существовании еще одному человеку. Но Аня доверяла Тузу даже собственную жизнь, поэтому не задумываясь передала его контакт Мире и Байту.

Прошло почти два дня, прежде чем она почувствовала, как устала. Прежде чем посмотрела на карту своего города и поняла, что есть только один путь. Когда все мужчины ушли, решив, что девушкам надо поесть и поспать, она посмотрела на Миру.

– Поймают самого большого зверя, какого найдут, – сказала Мира со вздохом и хрустнула шеей. – Им надо направить на что-то злость, а нам не помешает отдохнуть.

Ане не нужен был отдых. Ей нужно было чудо.

– Ты ведь думаешь о том же, о чем и я, да?

Дважды спрашивать не пришлось. Мирины напрягшиеся плечи сказали все за нее.

– Ага. Похоже на то. Но изо всех сил стараюсь найти другой вариант, потому что мне не нравится то, что ты задумала.

Ане тоже не нравилось. Но она знала, что у них мало способов напасть на Альфу. Только одна попытка нанести весомый удар, прежде чем город закроется наглухо.

Она не могла пойти на такой риск. Слишком много жизней было на кону.

Мира смотрела на нее с пониманием.

– Ты же знаешь, что он не пустит тебя без борьбы?

– Знаю.

– Не нравится он мне. Превратил мою жизнь в сущий ад, когда Арджес меня похитил, пытался убить несколько раз. – Она тут же смягчилась. Морщинки между бровями разгладились, плечи опустились. – Но даже я вижу, как ты важна для него. Я не настолько бессердечна. Ты делаешь его лучше, и, боюсь, если он тебя потеряет…

– Ну нет, от такой ответственности я отказываюсь, – перебила ее Аня. – Мы взрослые люди, и у нас всегда была одна цель. Я люблю Альфу не больше вашего и хотела бы спасти оба наших народа. Знаю, уничтожение – это радикальный подход, но я не вижу для нас другого пути.

– И ты правда считаешь, что только ты можешь взорвать эту бомбу?

Боже, звучало в сто раз хуже, когда это говорил кто-то другой. Аня подтолкнула Битси вверх, чтобы потереть глаза, и кивнула:

– Да, считаю. Я знаю, где мой отец хранит все оружие города. Там я лишилась слуха. Я могу пробраться внутрь и взорвать все бомбы, прежде чем кто-то успеет меня остановить.

– Думаешь, сможешь пройти туда, не попавшись отцу?

Нет. Не думала. У нее было подозрение, что отец узнает о прибытии дочери, как только ее засекут камеры. Не существовало такого входа в город, чтобы ее не заметили.

Но именно на это она и рассчитывала. Хотела, чтобы отец увидел ее. Чтобы знал, что она идет, чтобы ему пришлось придумывать оправдания, потому что он уже объявил ее мертвой.

Может быть, в глубине своей черствой души он догадывался, что она пыталась избавиться от него. Может, давно предчувствовал, что им придется вступить в борьбу. Учитывая все, что она о нем знала, с него сталось бы.

– Думаешь, Дайос даст тебе это сделать? – спросила Мира, и ее голос эхом отдался от стен купола.

Над куполом промелькнула тень. Подняв глаза, Аня увидела, что Дайос вернулся первым. Он нес внушительных размеров тунца, которого она не сможет есть. В нее сейчас никакая еда не лезла.

Вздохнув, Аня покачала головой:

– Нет, думаю, ему это совершенно не понравится.

Обе девушки подождали, пока его голова появится в бассейне. Дайос всплыл гораздо медленнее, чем в тот раз, когда принес сюда Аню. Шлепнув рыбину на металлический пол, он окинул обеих внимательным взглядом и прорычал:

– Почему у вас лица такие виноватые?

Покосившись на Миру, Аня взглядом попросила о помощи. Сама она с этим не справилась бы. Не могла она выложить ему все прямо сейчас, когда осознание было таким свежим и болезненным.

Мира кивнула, хлопнула ладонями по столу – вероятно, очень громко – и встала. Битси вывела на экранчик слова, которые удивили даже Аню.

– У меня для тебя кое-что есть, Дайос. Уже какое-то время с этим вожусь, все никак не работает так, как мне надо. Но для наших планов сойдет.

И она удалилась в боковую комнату, откуда всегда пахло машинным маслом и чем-то металлическим.

Дайос вскинул бровь:

– Это она о чем?

– Не знаю. – Какая разница. Ей надо было сказать ему. Она не могла смотреть на него как ни в чем не бывало, умалчивая о своем плане. – Дайос…

Она