По праву крови - Ксения Родионова

холодном полу. Эта связь наконец оборвалась, оставив липкую пустоту. Я провалилась в забытье и очнулась, когда чья-то рука отвела волосы с моего лица. Кирон сидел на корточках передо мной. Он сиял от восторга.

— Это было великолепно!

Я молчала.

— Кажется, наша шалость сработала.

Я молчала.

— Неужели тебе не понравилось? — издевался он.

Я молчала.

Он потянулся к моему лицу, я вздрогнула.

— Поднимайся, — скомандовал он.

Я не шелохнулась.

Его взгляд из игривого мгновенно превратился в ледяной. Он сжал в кулаке мои волосы на затылке и тихо проговорил:

— Я сказал: поднимайся.

Я снова вздрогнула от колкого прикосновения к своему разуму.

— О, дорогуша, да ты совсем не в форме, — в его голосе звучало отвращение и разочарование. — Весь настрой пропал.

Он вздохнул, оттолкнул меня на пол, поднялся на ноги и ушёл.

25. Изъян табу. Кайден

Мия бодро шагала передо мной, то и дело пиная попадавшиеся на пути камни и палки. Я плёлся следом, утомленный дневной жарой. Даже после захода солнца температура не спала. Приближение к пустоши почувствовали примерно за километр до самой аномалии: в воздухе висели кристаллы неизвестного происхождения. Попадая в облако таких, я слышал гул помех с прорывающимися шепотками. Когда Мия проходила через них, её цвета менялись: из рыжего в зелёный, жёлтая куртка прыгала в фиолетовый сегмент спектра. Так же менялись и мои цвета.

Моррет курила, привалившись к носовой части экипажа, немного ссутулилась, как от усталости после тяжёлого дня. Она щелчком пальцев отправила окурок в сторону парящих в воздухе останков сельскохозяйственной техники.

— Опоздали, — бросила она, не глядя на нас.

— Дорогу перебежало стадо кристалликов, — парировала Мия, останавливаясь в паре метров от неё. — Что по погоде?

— Погода говно. Ураганный ветер и град из инквизиторов. После Восточного анклава все объекты подняли на уши.

— Ну, рассказывайте? — Мия устроилась рядом, окидывая Моррет насмешливым взглядом. — Скучно стало без наших улыбок?

Моррет фыркнула, доставая из кармана смятый конверт.

— Танцевать с тобой я бы сходила, рыжая. А вот с этим, — кивнула на меня, — вряд ли. Охрану на архивах и приисках утроили. Патрули по новому графику, без системы. Вот.

Она протянула конверт Мие. Та ловко подхватила, не меняя выражения лица.

— Это всё? Старые новости. Думала, ты хоть схемы новых стражей подкинешь.

— Схемы… — Моррет затянулась новой самокруткой. — Их теперь даже мы не видим. Привозят, ставят, активируют. Всё. Но есть кое-что поважнее.

Она выдохнула дым колечком, глядя мимо нас.

— На табу сдвигают ротацию узлов. Не через месяц, как обычно, а через трое суток. Считай с сегодняшнего вечера.

Это была новость. Серьезная. Мия перестала вертеть конверт в руках.

— Почему так скоро?

— Потому что кто-то наверху обосрался от вашей наглости. Хотят перезапустить систему, пока вы не опомнились. Ваше окно — семьдесят два часа. Больше не будет.

Мия кивнула, сунула конверт за пазуху.

— Ладно. Разберёмся.

Мия сунула в руку Моррет её вознаграждение, та оттолкнулась от экипажа, собираясь уходить. Но задержалась, взгляд её скользнул по мне.

— Эй, Уильямс.

Я поднял на неё глаза.

— Твоя… принцесса,— она помялась, ища слова. — Придумай, как вытащить её, пока от неё ещё что-то осталось. Кирон… Он в голову лезет. И ей это… нравится. Или она уже не может сказать «нет». Я не знаю. Но она… В общем, пораскинь мозгами. Понял?

Она развернулась, рывком открыла дверцу. Экипаж неспешно отъехал задним ходом по колее.

Я стоял, глядя в пустоту. В ушах гудело.

— Кайд. Пошли. Здесь долго нельзя.

Я кивнул и поплелся за Мией, не чувствуя под ногами земли. Слова Моррет висели в воздухе, как те кристаллики. Острые и ядовитые.

Мы шли обратно молча. Только хрустела под ногами засохшая грязь, да изредка слышалось шипение эфирных кристаллов. Мия шла чуть впереди, но без привычной прыти. Не оборачивалась и не подгоняла меня.

— Ладно, — вдруг сказала она, сбивая ботинком верхушку сухого куста. — Новости так себе. Но табу — это шанс. Реальный.

Я промолчал.

— Сиху будет рад данным, — Мия продолжила, нарочито деловито. — С расписанием ротации можно разобраться.

Она рискнула бросить на меня быстрый взгляд.

— Может, и с памятью у людей полегчает, если мы тату снесём. Кто знает, что всплывёт.

Хотела отвлечь, перевести на дело. Старалась, против её обыкновения. Это было заметно и немного раздражало.

— Да, — буркнул я наконец. — Может, и полегчает.

Мия кивнула, удовлетворённая хотя бы этой крохой. Мы дошли до нашего экипажа, спрятанного в овраге. Она полезла за руль, я — на пассажирское сиденье, уставившись в окно.

Она не заводила мотор сразу, покрутила какую-то ручку на панели.

— Слушай, Кайд… — её голос снова потерял деловой оттенок, стал тише. — Моррет любит драматизировать. Чтобы всё было похлеще.

Я ничего не ответил. Знал, что Мия врёт. Моррет не из тех, кто преувеличивает. Она констатирует.

Мия вздохнула, резко щелкнула сигил-стартер. Экипаж взвыл.

— Ладно. Держись, понял? Без глупостей. Сейчас нам очень нужен этот гребённый шанс.

Она тронулась с места. Я закрыл глаза, пытаясь не думать о том, что значило «ей это нравится».

Экипаж затих на краю поселения. Мы с Мией молча направились к общему дому. Окна светились тускло, но на фоне ночи казались яркими пятнами. Внутри пахло выпечкой и травяным чаем.

В главной комнате за грубым деревянным столом тихо переговаривались Сиху и Сет. В комнату по одному входили остальные: Том Бриггс, матерый детина с лицом, обветренным до состояния старого сапога, занимался поставками всего необходимого для анклава, Ирен Венчи, наш медик с вечно усталыми глазами, и Оскар Кассель, сухопарый и длинный добытчик разведданных. Гастон пристроился в углу.

Мия, не церемонясь, швырнула на стол конверт от Моррет.

— Держите. Подарочек.

Пока все рассаживались, она кратко, без прикрас, изложила суть: утроенная охрана, новые патрули, перенос ротации узлов табу.

— Восточный анклав… — прошипел Бриггс, сжимая кулаки размером с молот. — Вырезали, суки, под корень. Как скот! Эти инквизиторские ублюдки… А мы уже третий месяц ни хера не делаем по этому поводу!

Он разразился длинной, виртуозной тирадой, перечисляя, что именно он сделает с «этими кровавыми пиявками», когда они попадутся ему в руки.

Сет мрачно кивнул, отодвигая карту.

— Том прав. Сидеть сложа руки после такого — значит