По праву крови - Ксения Родионова

Связь держали через жуков Мии. Она пометила их сигилами, и теперь в ушах у меня стоял негромкий щёлкающий шепот, в котором иногда проскальзывали обрывочные доклады других групп.

«Юг на подходе.»

«Запад на позиции.»

Наша группа «Восток» высадилась у подножия горы ещё затемно. Экипаж ушёл, скрывшись в тумане. Теперь нас ждал пеший подъём.

Гастон шёл первым. Его маскировочные сигилы окутывали нас лёгкой дымкой, искажая очертания. Но они не могли облегчить тяжесть подъёма. Несмотря на то, что воздух в горах был свежее, наша одежда мгновенно пропиталась потом. Дышалось тяжело. Каждый шаг давался с усилием. Мы молча карабкались по крутой тропе, обходя каменные глыбы и цепляясь.

Я шёл в середине цепочки, прислушиваясь к щелчкам в ухе. Жук на моём плече время от времени шевелил лапками. Внезапно шепот стал чётче. Голос Мии, сдавленный:

— «Юг» в контакте. Тихий вход. Жду сигнала.

Бриггс впереди обернулся, поймал мой взгляд и сурово кивнул. Мы ускорили шаг.

Ветер донёс с вершины лёгкий запах озона и машинного масла. Обсерватория была уже близко. Сквозь дымку сигила я увидел тёмный контур башни на фоне постепенно светлеющего неба.

В ухе снова щёлкнуло. На этот раз голос был другим, чужим и напряжённым:

— «Запад». Обнаружены. Идёт бой.

Мы сосредоточились на совей цели. Приблизились к обсерватории вплотную. Снаружи был мёртвый остов, облупленная штукатурка, выбитые стёкла в куполе. Но когда Гастон провёл рукой, рассеивая последний слой маскировки, воздух задрожал. Показалась низкая бетонная стена с колючкой, за ней в тишине спала ухоженная территория и сама башня, не такая уж и разрушенная.

Мы прижались к скале, в тени. У входа дежурили четверо инквизиторов. Двое у ворот, двое на вышке.

Бриггс жестом показал: ждём. Спустя несколько секунд на броне одного из часовых у ворот появился маленький металлический жук. Он на мгновение замер, потом вонзил хоботок в щель между пластинами. Инквизитор дёрнулся, словно от удара током, и беззвучно осел. Его напарник обернулся, и тут же на его шею спикировал второй жук. Та же история. С вышки донесся короткий хрип, потом глухой удар тела о металл. Тишина.

Бриггс из тени снял двоих на земле, расплющив увеличенной гравитацией.

Ворвались внутрь. Из пересекающегося коридора вышла двойка патрульных. Увидели нас. Удивление на их лицах сменилось боевой готовностью за долю секунды. Но мы были быстрее.

Гастон шагнул вперёд, его руки описали в воздухе сложный знак. Воздух сгустился перед патрульными, словно они попали в смолу. Этого мгновения хватило Бриггсу. Он рванулся вперёд, его клинок со свистом рассеял сигил защиты одного и прошёл по горлу второго. Без лишнего шума.

Я в это время почувствовал вибрацию. Из-за угла выполз механический страж на трёх конечностях, его оптический сенсор уже начал светиться красным. Он ещё не активировал глушитель, но до блокировки силы оставались секунды.

Я сделал глубокий вдох и пропел низкую, горловую ноту. Звук выходил за пределы человеческого уха, заставил дрожать стекла. Сенсор стража затрещал. Он замер, издавая тихий шипящий звук. Я добавил громкости, и механизм рухнул на бок, испуская дымок из корпуса.

— Чисто, — доложил один из наших бойцов, заглянув в коридор.

Бриггс кивнул, сгоняя кровь с клинка.

— Ведёшь, Кайден.

Я кивнул. Глухой гул узла табу отдавался в висках. Он был где-то внизу. Мы двинулись вглубь обсерватории, оставляя за собой тишину и тела.

Путь вниз не был лёгким. Жуки Мии решали проблемы с засадами в боковых коридорах, мы слышали лишь короткие хрипы и звуки падения тел. Но одна дверь распахнулась раньше, чем жук успел к ней подобраться.

Из проёма вывалился инквизитор с плюющим огнём сигилом. Струя алхимического огня ударила в Ларс. Его круг защиты треснул, лепесток щита Мии расплавился. Ларс даже не закричал, просто рухнул, объятый пламенем. Бриггс с рёвом бросился вперёд, отсекая руку огнемётчику, а Гастон добил того, сломав шею силовым импульсом.

Мы шли дальше, оставив дымящееся тело товарища.

Наконец, тяжёлая бронированная дверь. Жук разъел замок за секунды. Внутри нашли просторный зал, залитый холодным светом. Несколько человек в белых халатах метались между консолями. Увидев нас, они в смиренно подняли руки.

— Не трогайте нас! Мы всего лишь техники! — залепетал один.

Бриггс грубо оттолкнул их в угол под присмотр двух бойцов. Я осмотрел зал. В центре стоял сложный аппарат из металла и стекла, опутанный трубками и проводами. От него тянулись силовые кабели к стенам, где пульсировали огромные сигилы.

И тогда я увидел.

На операционном столе рядом лежало… нечто. Тело женщины. Кожа был серая, иссохшая, покрытая мерзкими наростами, похожими то ли на кристаллы, то ли на полипы. Из трещин сочилась густая жидкость, слабо светящаяся голубым. Отработанный материал.

А в самом аппарате, в цилиндре с мутной, искрящейся жидкостью, находился парень. Юный, с почти белыми волосами. К его голому телу были подсоединены трубки. По ним пульсировала та же голубая энергия, что питала сигилы на стенах. Его глаза закрыты, лицо искажено беззвучной гримасой боли.

Так вот как работает табу. Его питали живые люди.

Желудок сжался. Бриггс, подошедший рядом, хрипло выругался.

— Мрази…

Нужно было ломать установку. Но как, не убивая парня? В ухе щёлкнул жук. Голос Мии, сдавленный, на грани паники:

— «Юг» у цели. «Запад»… Погибли. Все. Подкрепление инквизиции на подходе ко всем узлам! У вас есть пять минут, не больше!

— Кайден! — рявкнул Бриггс, с силой ударяя кулаком по металлическому корпусу аппарата. — Разноси консоль.

Я кивнул, набрал воздуха. Голосовая волна ударила по панели управления. Экраны погасли, посыпались искры, проводка задымилась. Техники в углу вздрогнули, один из них глухо вскрикнул.

— Гастон, следи за этими, — бросил Бриггс, уже вгрызаясь в аппарат руками. Он не искал защелок или панелей, он просто рвал. Тянул толстые кабели, пока они не лопались с сухим треском. Бил кулаками и рукояткой кинжала по стеклянным колбам, из которых хлестала едкая жидкость. Ломал рычаги, гнул металлические шестерни, не прекращая изливать сквозь зубы отборный поток брани, в котором инквизиторы, их предки и потомки подвергались всяческим осквернениям.

Я и Билл бросились к цилиндру. Парень внутри бился в судорогах, жидкость мутнела на глазах. Билл упёрся плечом в стекло.

— Вместе! На три!

Мы ударили. Стекло треснуло, затем сдалось с глухим хлопком. Мутная жижа хлынула на пол. Пахло железом и горелой плотью. Я влез внутрь, перерезал ножом самые толстые трубки, впившиеся в грудь и руки парня. Билл подхватил его на руки, как ребенка. Тот