Брак без выхода. Мне не нужна умная жена - Ария Тес

Стоп, он сказал «мы»?

Хмурюсь, мысленно надеюсь, что он не привел в дом женщину. Не знаю почему. Моментально меня окатывает ревностью, хотя я и стараюсь ее погасить тут же. Понимаю. Папа не может быть вечно один, хотя с момента, как мама нас покинула, я не видела его с женщиной, но подозреваю…они у него есть.

Говорю же. Я не ребенок и все такое…

Бр-р-р…думать об этом неприятно. Отвожу свои мысленные мытарства в дальний угол, подбираюсь и выхожу из-за угла нашей гостиной, а потом замираю.

Отец сидит не с женщиной. Рядом с ним мужчина. И не просто мужчина, а тот самый Медведь! Тот самый!

Не могу дышать. Смотрю на него во все глаза. Как он встает, застегивает пиджак на одну пуговицу. Огромный какой...еще больше, чем я его запомнила. И уж точно не бледный. Здровый, дышит жизнью, горит ей... Галстук с крестом, кстати, тоже при нем. Только когда-то крест был из белого золота и с бриллиантами. Как я поняла, что это были бриллианты? Да очень просто. Когда нас привезли в больницу, тут же окружила целая толпа. Где-то десять черных внедорожников, куча огромных мужиков в похожих, строгих костюмах. Будто я с президентом, как минимум, в одной скорой ехала…Помню, как его тут же забрали. Помню, как один из мужчин выговаривал что-то врачу. Что? Не слышала. У меня в ушах шумело. Но я хорошо помню, как его тогда забрали, как вся толпа хлынула следом, как все вокруг расступались…

Так что, очевидно, что это были бриллианты…судя по размаху. Охраны, как я сама догадалась, было пугающе много, если честно. Потом меня отвели в отдельную палату. Очень хорошую палату. И это не мой папа договорился, а кто-то из «его людей». Видимо, врач скорой что-то рассказал, потому что ко мне отнеслись, как к королеве, а потом зашел незнакомец…

- Здравствуйте. Лилия, верно?

Я не знала, что ответить. Сцепила руки на коленках, хлопала глазами, как дура. Залилась краской…

Его позабавила моя реакция. Он был чем-то похож на того Медведя, просто моложе и без бороды. Сделал пару шагов в комнату ближе ко мне, потом остановился. На почтительном расстоянии.

- Меня зовут Багир. Я — брат того, кого вы спасли сегодня.

Багир…интересное имя.

- Хор…хорошо?

Что еще ответить — без понятия. Я была растеряна и, наверно, выглядела совсем какой-то глупой, потому что улыбка у Багира стала только шире.

- Я зашел к вам, чтобы поблагодарить. Вы спасли жизнь моему брату.

- Если честно, я сама не знаю, как это произошло.

Он выгнул брови, но ничего не стал говорить. Ждал.

- Я… - рассеянно потерла пластырь на лбу и нахмурилась, - Не понимаю, что произошло. Вы знаете? Там было столько…

Трупов. Там было много трупов, но я произнести этого вслух не смогла тогда, не могу и сейчас.

- Это был взрыв, - мягко объяснил Багир, - Сначала витрину ресторана протаранили на микроавтобусе, а потом он взорвался.

- Господи…

Вот откуда он узнал…мне почему-то сразу стало ясно: это я, дурочка, лазила в телефоне и была так увлечена перепиской, что ничего вокруг не видела. А он видел…

Подняла глаза на Багира и прошептала.

- Он меня оттолкнул.

- Что?

- Он…ваш брат. Он толкнул меня. Понял. Я не видела ничего вокруг…

Страх, что я могла действительно умереть, стал осознание и осязаемей. Но я дала себе только пару мгновений, сжав крепче руками свои предплечья, а потом резко подняла глаза и выпалила.

- Как он? С ним все будет хорошо? Я читала, что рану нужно зажать. В идеале сделать не тугую повязку, но я…не было времени. И мне было страшно его шевелить. Я…я испугалась, что сделаю хуже. Так не сделала? С ним все будет хорошо?

Тогда я не говорила, а тараторила. Выпаливала одно слово в секунду, ну, точно! Если не больше…

Багир поблагодарил меня и за это волнение, сказал, что все будет хорошо. Его брата увезли на операцию, а я? Через мгновение наш разговор прервался. В палату влетел папа: бледный, как смерть. Всклокоченный. Он принялся меня обнимать, говорил, как рад, что со мной все нормально…потом Багир предложил ему денег в качестве благодарности. Я отказалась за него. Папа почти сразу увез меня домой, лишь мельком уточнил о том, что произошло. Я обтекаемо объяснила. И на этом можно было бы поставить точку, но…через пару дней я приехала в больницу, чтобы узнать, как дела у Медведя. Его имени я так и не узнала, но меня узнали на ресепшене. Они сказали, что с ним все хорошо и даже предложили навестить. Я отказалась наотрез. Почему-то стало не по себе, неловко и вообще…чего я приперлась, да? Глупо как-то. Тем более больница…ненавижу больницы.

Короче, разволновалась. Отказалась. Но…я привезла ему свежих фруктов с печеньем и маленькую открытку со словами:

Поправляйтесь! И спасибо, что вы меня спасли…

Мне сказали, что фрукты ему нельзя, как и печенье, но открытку обещали передать. Я поблагодарила и ушла, а теперь…он стоит в моей гостиной. Целый, здоровый. С новым крестом — красным в платиновой оправе.

Моментально щеки обдает жаром, и я сжимаю подол своего вязаного платья. Часто моргаю, будто если буду так делать, он распадется на части. Но нет. Стоит. Еще, кажется, сильнее проявляется, будто вплетаясь корнями в мою реальность.

- Здравствуйте, Лилия, - говорит хрипло, низко.

У меня сразу мурашки…

Господи! Какой мужчина. Сейчас я, кажется, хорошо понимаю своих подруг, которые млеют при виде моего отца. А вот раньше не понимала совсем, говорила: он же старый! Вы — чумные! Медведь не старый, конечно, но гораздо — го-о-ораздо старше меня! И как-то неловко. Смотрит еще так…тянет…

- Лили, - исправляю на автомате, но сразу же прикусываю губу и прячу глаза в пол, - Простите.

- За что вы извиняетесь?

Слышу его смешок. Он мягкий, бархатный и красивый. От него мурашки только пуще прежнего разгоняются, а коленки подгибаются, черт бы их побрал…

- Я не знаю.

Боже!

Скажи что-нибудь нормальное, но не это! А я выдаю правду, как добросовестный кассир на кассе. Потрясающе.

Жмурюсь, снова заправляю волосы за ухо и смотрю на папу. Он хмурый. Ему не нравится то, что здесь происходит,