Испорченный король - Ноа Хоуп

Ознакомительный фрагментмоя кровь, моя семья. Но Марсела… она его слабость. А Де Лука – единственный родной человек его жены, после того, как их грёбаный отец назвал её предательницей, и Микеле убил его.

– Нет. – ответил я, наконец. – Я знаю, что ты всегда будешь верен Семье и нашему делу. Но я должен буду действовать, даже если это причинит боль твоей жене.

В трубке повисла гнетущая тишина, и я мог представить, как Алессио стискивает зубы, пытаясь сдержать собственные эмоции. Его лицо наверняка исказилось болезненной гримасой, а на лбу выступили капли пота – он всегда так реагировал, когда ему приходилось делать тяжёлый выбор.

Но, прежде чем Алессио успел что-либо ответить, раздался другой голос – мягкий, но полный решимости.

– Извиняюсь за вмешательство, но я всё понимаю, Доменико. – произнесла Марсела. – И пусть ты мне ещё не веришь, но я не встану между тобой и твоим братом, ради моего собственного. Я больше всех хочу, чтобы вы с Микеле заключили перемирие. И к чёрту этих русских! От них только проблемы.

Я расхохотался, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает меня.

– Я полностью с тобой согласен насчёт этих ублюдков. – ответил я, ощущая, как уголки моих губ приподнимаются в лёгкой усмешке. – И хорошо, я тебя услышал. Надеюсь, твой брат такой же благоразумный.

– Я не совсем уверена в этом. – тихо произнесла Марсела, и я уловил в её голосе нотки беспокойства. – Серафина говорит, что он как будто не в себе последние дни. Но я верю, что вы сможете всё уладить.

Однако, прежде, чем я успел ответить, тишину спортзала нарушил стремительный топот ног. Резко обернувшись, я увидел, как в проходе стоит мой солдат Антонио. Его лицо было бледным, а глаза – широко распахнуты, словно только что увидел самого дьявола.

– Дон, там… вообще, вы нужны срочно. – выдохнул он, едва переводя дыхание.

По моему телу пробежал холодок дурного предчувствия. Что могло случиться на столько серьёзного, что заставило этого крепкого мужчину, прошедшего огонь и воду, прийти ко мне в таком состоянии?

Не произнеся больше ни слова, я поспешно завершил разговор с Марселой и братом и рванул следом за Антонио. Гулкие звуки моих тяжёлых кроссовок отдавались эхом в пустых коридорах, а адреналин, подобно огненной волне, бурлил в крови.

Когда мы приблизились к спальне Анастасии, до моих ушей донёсся её отчаянный, полный ужаса крик:

– Нет! Нет! Не трогайте меня, пожалуйста! Я сделаю всё, что вы захотите, только не это… пожалуйста!

Ускорив шаг, я ворвался в спальню, готовый растерзать любого, кто осмелится причинить ей вред. Но картина, открывшаяся моим глазам, заставила меня замереть на месте.

Настя лежала на полу, свернувшись в клубок, как испуганный ребёнок. Её тонкие плечи тряслись, а растрёпанные волосы разметались по полу. Рядом с ней застыли две женщины, одна из которых держала в руке алую юбку, а вторая – какое-то украшение для шеи, в виде кожаной чёрной ленты, похожую на ошейник.

– Что, чёрт возьми, здесь случилось? – рявкнул я, чувствуя, как напряжение сковывает каждую мышцу.

Женщины вздрогнули от моего резкого крика, испуганно переглянувшись. Их глаза были расширены от ужаса, а губы сжаты в тонкие полоски.

– Мы не знаем, сэр. – тихо произнесла одна из них.

Опустившись на колени рядом с Анастасией, я осторожно коснулся её дрожащего плеча, пытаясь успокоить и вернуть к реальности. Её кожа была ледяной, а дыхание – поверхностным, как у раненого животного. Широко распахнутые глаза смотрели на меня с ужасом, будто я какое-то чудовище.

– Тише, девочка, всё хорошо. – прошептал я, стараясь говорить как можно мягче. – Это я, Доменико. Ты в безопасности, тебя никто не тронет.

Оглянувшись на присутствующих в комнате, я жестом показал им оставить нас. Когда дверь за ними закрылась, я медленно, стараясь не делать резких движений, обнял Настю, прижимая к себе. Она вздрогнула, но не отстранилась. Я чувствовал, как её тело постепенно расслабляется, а дыхание выравнивается под моими успокаивающими прикосновениями.

Спустя несколько минут она обвела взглядом комнату, будто пытаясь понять, где находится.

– Доменико? – прошептала Настя, её голос звучал надломлено. – Что… произошло? Почему вы здесь… и держите меня?

Я крепче прижал её к себе, чувствуя, как она дрожит.

– Я не знаю, но ты кричала. Ты не помнишь ничего?

Настя отрицательно покачала головой, её взгляд затуманился, будто она пыталась вспомнить.

– Страх. Очень сильный. – тихо ответила она, её пальцы сжали ткань моей рубашки.

Услышав это, я почувствовал, как внутри меня закипает ярость. Что могло напугать Настю до такой степени?

Осторожно отстранив девушку, я заглянул ей в глаза, пытаясь уловить хоть какие-то подсказки. Но её взгляд был затуманен, а в глубине радужки плескался ужас, будто она до сих пор находилась во власти кошмара.

– Расскажи мне последнее, что ты помнишь. – попросил я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя внутри меня бушевала настоящая буря эмоций. Я жаждал узнать, что могло причинить такие страдания ей, чтобы найти и уничтожить виновных.

Настя несколько секунд молчала, её глаза метались по комнате, будто она пыталась вспомнить.

– Женщина… Мэри… хотела… чтобы я надела это. – ответила она и протянула руку, указывая на чёрную кожаную ленту, лежащую на полу.

Услышав это, меня будто ледяной водой окатило. Эти чёртовы мексиканцы! Наверняка это их рук дело. Они что-то сделали с ней, пока она была в рабстве. Я представил, как кто-то мучает и издевается над ней, и меня затрясло от бешенства.

– Блядь, что эти ублюдки сделали с тобой, пока ты была у них? – взревел я, не в силах сдержать свой гнев. Я готов был собственными руками разорвать на куски каждого, кто посмел причинить вред этой девушке.

К моему удивлению, Настя резко отстранилась и поднялась на ноги. Её взгляд опустился в пол, а голос прозвучал тихо и безэмоционально:

– Простите, всё в порядке. Я не хотела отвлекать вас от дел.

Я растерянно смотрел на неё, не понимая, почему она так отреагировала. Неужели она всё еще боится меня или стыдится того, что с ней произошло?

Осторожно поднявшись, я аккуратно коснулся её плеча, пытаясь успокоить.

– Настя, ты ни в чём не виновата. Я хочу помочь тебе, но для этого мне нужно знать, что они сделали. Когда ты будешь готова поговорить, мои двери для тебя будут открыты. А