Попаданка для истинного дракона - Лина Алфеева

Морда, которая сейчас была не силуэтной, а очень даже флуоресцентной, важно посмотрела на меня, а потом снова фыркнула и начала заползать под покрывало. Теневой кошке не нравился солнечный свет.

— Потерпи немного, я куплю тканевые шторы, — пообещала я и только потом вспомнила о выселении.

Кажется, я поспешила, и для начала следовало подумать не о шторах, а обычной кошачьей переноске.

— Кстати, тебя нужно кормить? Чем ты питаешься?

Из-под покрывала раздалось зловещее шипение, намекающее, что мне не стоит задавать вопросы, ответы на которые мне точно не понравятся. Значит, сначала закажу переноску, а потом просмотрю объявления о сдаче жилья. А как только найду что-то приличное, то позвоню родителям и сообщу им и о своем возвращении, и о том, что теперь буду жить отдельно. Последний пункт моего плана был даже сложнее поисков нового жилья.

Я успела заказать и переноску, и продукты на дом, когда пришло сообщение от Давида. Фотограф предлагал мне еще одну фотосессию, в том же месте, в то же время, но по удвоенному тарифу.

Глупость какая-то!

— Если снова захочешь упаковать меня в корсет, я стану сверхподозрительной.

— Сегодня тебя заказали в платье, очень даже скромном. К нему даже перчатки полагаются и саквояж.

— Шутишь?

— Будет что-то вроде дорожной фотосессии.

— У того готического зеркала? — хмыкнула я, хотя внутри похолодело от тревоги.

А Давид уже слал мне фотографии одежды. Никакого подвоха. Платье в самом деле было скромным, как у гимназистки. Иссиня-черное с белым кружевным воротником и аккуратными темными перчатками. Зато армейские ботинки на массивной подошве явно выпадали из образа, но заказчику виднее.

И всё-таки ситуация настораживала. Я никогда не была мнительной, даже в приметы не верила, но когда у тебя на кровати спит теневая кошка с горящими глазами, начнешь верить даже в необъяснимое. Но Давид был обычным фотографом, а гонорар платил настоящими деньгами, которые зачислялись на мой расчетный счет.

— Кто заказчик фотографий? Что с ними потом будет?

— Катти, детка, ты же знаешь правила. У тебя нет никаких прав на такие вопросы. Могу только сказать, что они не будут использованы для нарушения закона. Впрочем, это стандартный пункт нашего с тобой контракта. Я не обманываю своих моделей. Только обнимаю, но ты же у меня злючка-колючка, — вкрадчиво добавил Давид.

12

Фотограф явно не оставлял надежду на близкие отношения. Впрочем, у него был такой выбор, что страдать сильно из-за моего отказа он точно не станет.

— Какая есть. Зато пунктуальная.

— С тобой приятно работать, Катти, — продолжал зазывно тянуть слова в трубку Давид. — Я понимаю, что время раннее и мы не договаривались. Но клиент платит. И очень хорошо платит.

Давид тоном змея-искуситель назвал сумму, заставившую меня поперхнуться воздухом. Нет, гонорар был не заоблачный, будь он неправдоподобно большим, я бы точно отказалась. Просто включился бы защитный механизм, напоминающий о бесплатном сыре в мышеловке. Просто это был нежадный заказчик, понимающий, что за срочность нужно доплачивать. А такие в наши времена редкость.

— Гример и мой ассистент уже согласились. Если ты обломаешь им подработку, ребята очень расстроятся, — припечатал последним аргументом Давид, намекая, что мне еще с этими людьми ещё пересекаться по работе.

А для начинающей модели любые связи лишними не будут.

— Ладно. Через сколько мне нужно быть на месте?

Через два часа я уже сидела в кресле взвинченного визажиста, которую вытащили, как и меня, в последний момент. Так что девушка яростно растирала по моему лицу тональный и ворчала, какой Давид самодур, с таким даже ради денег работать никаких нервов не хватит.

Да, с нервами и у меня сейчас был непорядок. Но фотограф и его паршивый характер были совершенно ни при чем. Я не могла избавиться от ощущения, что чернильно-черное платье, небрежно наброшенное на маникен, живое. Того и гляди взметнется дымом, а из него покажется нахальная кошачья морда.

Я даже протянула руку, чтобы его пощупать.

Прохладное, гладкое, так и льнет к коже, словно электризуясь.

— Что это за ткань?

— Без понятия. Прислали вместе с саквояжем. Сказали, что реквизит. Катерина, сиди спокойно, иначе у тебя один глаз будет больше другого.

Вид макияжа также был заказан клиентом. Он желал, чтобы я выглядела максимально милой и невинной. Этакая воспитанница закрытого пансиона для благородных девиц.

— Что ты делаешь? — удивилась визажист, когда я начала складывать свои вещи в саквояж.

Засунула в него все: от туфель на шпильке до рюкзака, с которым пришла.

— Повышаю аутентичность реквизита, — натянуто улыбнулась я, стараясь не думать о том, что камень, выданный Странником, сейчас светится на дне моей косметички.

Косметичка лежала в рюкзаке, рюкзак в саквояже, надежно прикрытый юбкой, рубашкой и парой туфель.

— Катти, ты готова? Бегом к зеркалу! Время идет! Надо успеть отснять материал до полудня.

— Хорошо, что не до полуночи, — буркнула я.

Да, фотосессия была не ночная, но в комнате все равно было сумрачно.

Стоило мне войти в фотозону, как начало скакать напряжение. Но если раньше я бы только пошутила насчет своей удачливости, то сейчас даже улыбаться не тянуло.

13

Я словно притягивала темноту. Она льнула к моим ногам, юбка платья струилась, будто живая. Давид ворчал, что я достала дёргаться и менять драпировку на ткани, наконец не выдержал и потребовал сбрызнуть ее антистатиком, но, едва ассистент приблизилась ко мне с баллончиком, я интуитивно поняла, что опрыскивать это платье точно не стоит. Так что я просто прикрыла юбку саквояжем и сказала, что в такой позе меня ещё не снимали. А раз заказчик прислал реквизит — значит, он для него важен.

— Два шага назад, Катти. Хочу, чтобы твоя спина отражалась в зеркале.

Я медленно начала пятиться, держа саквояж перед собой. Напряжение в студии снова скакнуло, софиты замигали, а я внезапно ощутила приятную прохладную пульсацию камня. Того самого, что лично спрятала в недрах саквояжа. Но сейчас теневой камень снова был зажат в моей руке.

— Ш-ш-ш…

Клякса? Но откуда?

Следом за знакомым шипеньем из-под моей юбки выглянула темная кошачья мордочка с сияющими, как два фонаря, глазами. Тонкие ниточки светящихся усов, яркие ушки…

Я быстро прикрыла кошку юбкой. Не увидел ли кто?

Но Давид что-то эмоционально выговаривал