Хозяйка Забытой Академии - Алена Ягинская

Я успела найти уборную с зеркалом, умыться, пригладить непослушные волосы и осмотреть себя. Вроде это все еще я – невысокая тощая сероглазая шатенка с неподвижным лицом. Усилием воли натянула улыбку и тут же стерла ее. Лучше не стоит, выглядит жалко. Ну какое из меня кровожадное умертвие? Если только жертва…

Но жертвой быть отчего-то не хотелось. Я хожу, я дышу, мое сердце бьется, что еще нужно для счастья? И сдается мне, что я получила второй шанс. Значит, в этом есть какой-то смысл, не так ли? Баба Глаша говорила, что не может умереть, пока из меня человека не сделает. Наверное, у меня тоже есть какое-то дело, которое я должна закончить, поэтому я живу?

Так я рассуждала, пока не вернулась женщина. Она обнаружила синяк и радостно залечила, поводив вокруг какой-то штукой.

– У нас сегодня магия есть, надо пользоваться, – сказала она.

Магия это как горячая вода?

Столкнулась со странной особенностью – в доме у бабули, у которой я снимала угол, летом отключали горячую воду. А тут отключают магию?

Спросить не успела, женщина развернула активную деятельность: она достала такой же, как у нее костюм, состоящий из длинной юбки и жакета, сказала, что это преподавательская форма, а я хоть и завхоз, а не преподаватель, но буду на обеспечении. Потому что у них этого добра навалом, а носить некому. Пояснила, что вышивка серебром – не просто так, а магическая, и чтобы я следила, чтобы она не стерлась.

Пока я переодевалась, госпожа Кинази сообщила, что она целитель и что работает тут одна, потому что никто сюда не едет, и что никому их Академия не нужна и все про них забыли.

– А напомнить? – спросила я.

На самом деле мне было странно слушать сетования на тему “Ах-ах, мы такие несчастные, никому не нужные”. Ненужными были те дети, которые попадали к нам в училище. И я прекрасно знаю, сколько сил все прилагали, чтобы это изменить. А если бы наш директор тоже сидел и вздыхал, что никому его начинание не нужно, разве что-то сдвинулось бы с мертвой точки? Чиновникам никогда ничего не надо, если только им за это не прилетит какой-нибудь бонус. Так что неудивительно, что и про эту академию предпочли “забыть”. А может и не забыли, просто поддержка, которая выделяется, не доходит до адресата. Увы, так тоже бывает.

А может, руководство академии не может сформулировать и озвучить свои потребности. Почему-то иногда люди считают, что там, “наверху”, все знают, какие у них проблемы и что им надо. И обижаются, что им не дают того, что, по их мнению, им должны.

– Да напомнили бы, – женщина вздохнула и принялась увешивать меня разными штуками, – но связи со Светлыми землями давно нет. Никто не знает, сколько нам тут сидеть и за территорию Академии лучше не выходить.

Она бесцеремонно нацепила и застегнула на мне расшитый пояс. Меня много лет все таскали, как куклу, но за последние годы я уже привыкла более-менее быть самостоятельной, поэтому спросила:

– Что это?

Глаза женщины забегали, и я поняла, что она ищет слова, чтобы соврать.

– Я все равно узнаю, но, если вы соврете, не смогу больше доверять вам, – сказала.

Это у нас в училище детям так говорят. На них не особо действует, а вот на женщину слова произвели впечатление. Она присела рядом.

– Это амулеты от… разного. Ты, главное, ночью из комнаты не выходи, там на дверях защита есть. А так, если повезет, то чудовища не нападут.

– Чудовища? – переспросила я. До меня вообще не быстро все доходит.

– Да-да, – закивала женщина, – пойдем, сейчас ужин, а там сама все увидишь.

***

Помня о том, что я еда и что должна увидеть чудовищ, от которых меня должны спасти амулеты, я пришла в столовую. Нет, соображай я чуть быстрее, я бы, наверное, возмутилась и не пошла. Но пока я состыковала одно с другим, госпожа Кинази под руку уже ввела меня в обеденный зал.

А там все со сосредоточенными и хмурыми лицами грызли морковку. Серьезно, они едят на ужин порезанную соломкой морковь? Здоровые молодые парни и девушки?

Неудивительно, что при такой диете хочется обглодать ближнего.

Я обвела всех растерянным взглядом. А где чудовища?

– Вы бы ее хоть натерли, – сказала, когда госпожа Кинази усадила меня за стол и подвинула ко мне тарелку с оранжевым овощем. – Со сметаной или чесноком вкуснее было бы.

И тут все на меня уставились. Молча и не переставая жевать.

– Вы умеете что-то из нее готовить? – спросил пожилой мужчина, оказавшийся ближе всех.

– Запеканку могу сделать. Или пирожки, – призналась я.

Вообще много всего могу. Я же с бабой Глашей жила. А у нее подруга дачница. Кабачки и морковка – наши лучшие друзья. Как и тыква, и репа.

Мне показалось, или я услышала, как все разом сглотнули?

– А с чем еще пирожки вы умеете делать? – вкрадчиво спросил меня еще какой-то мужчина за столом. Так, как голос в моей голове про учебу спрашивал.

Подумала, что с человечиной не умею. Да и вообще с мясом не делала ни разу. Не было у нас с бабой Глашей денег на такую роскошь.

– С капустой. Луком. Яйцом. Картошкой. Грибами, – медленно перечисляла я.

На меня напал ступор, и по обыкновению я говорила, сначала тщательно подбирая и проговаривая слова про себя.

Лица студентов за столами застыли, приобретя странное выражение. Растерявшись, замолчала.

– Звучит, как заклинание, – раздалось в тишине за спиной. – Итак, познакомьтесь все. Госпожа Силина Карина Евгеньевна, наш новый завхоз.

Глава 6. Кухня и магия несовместимы?

– Нет.

Всего три буквы, а сколько сладостных ощущений они дарят.

“Нет” – и это возможность принимать собственные решения.

“Нет” – и это отсутствие недовольства от того, что берешься за что-то ненужное, неважное и бессмысленное.

“Нет”– и ты чувствуешь себя личностью, а не машиной для выполнения чужих команд.

Как я раньше жила без этого прекрасного слова? Как же здорово, что сейчас я могу произнести эти три заветных буквы!

– Нет, – наслаждаясь звучанием, произнесла я еще