Няня из другого мира - Анастaсия Бран

дубовым столом и, судя по выражению лица, не испытывал особой радости от нашего появления. Небрежно положив нож рядом с тарелкой, он медленно поднял на нас взгляд, и мне тут же захотелось выйти.

— Вы будто готовились к приему. Почему так долго? — его голос был ровным, но совершенно безэмоциональным.

Я чуть повела бровью, но промолчала, борясь с собственными страхами. Аннабель, напротив, засияла и тут же уселась на ближайший стул, болтая ножками под столом. Я же осторожно опустилась на стул напротив нее, не упуская графа из виду.

Понятия не имела, ест ли прислуга за общим столом, но наличие приборов на три персоны вроде бы как намекало, что да… Да и блюд столько, что просто лопнуть от обжорства можно. И это завтрак?!

Сглотнув слюну при виде аппетитно пахнущего паштета и прожаренной до золотистой корочки яичницы с беконом, я потянулась рукой к тарелке, но тут же одернула себя. Вряд ли будет прилично накидываться на еду раньше самого графа.

Дариан наблюдал за нами с каким-то особенным прищуром, словно пытался мысли прочесть. А может, хотел понять, как мое присутствие сказывается на его дочери. Прекрасно. Значит, будем играть в «испытай няню». Ну что ж, я всегда готова.

— Анабель, сядь ровно, — ровно произнес граф, как только девочка начала ерзать.

— Но мне так неудобно, — вздохнула она, скрестив руки на груди. — И вообще, папа, почему я должна сидеть как статуя?

— Потому что за столом принято соблюдать манеры, — невозмутимо ответил он.

— А если я не хочу? — невинно захлопала глазами Аннабель.

Я почувствовала, как у меня задергался уголок губ. Пришлось схватить салфетку и прижать ее ко рту, чтобы скрыть усмешку. Как же мне знакомы эти детские препирательства. Решив немного разрядить обстановку, я заметила беззаботно:

— Тогда можно просто пообещать, что ты не будешь размахивать руками и не устроишь здесь настоящий хаос, — я улыбнулась девочке подмигнув.

— Хаос? — встрепенулась она. — Это как в библиотеке, когда я сбила полку?

Граф чуть слышно вздохнул и провел рукой по лицу, явно сдерживаясь.

— Ты… что?

— Папа, это было случайно! — тут же защебетала Аннабель, активно жестикулируя руками. — Я просто хотела взять книжку с самой верхней полки! А она почему-то рухнула…

Я снова с трудом удержалась от смешка. По лицу графа было видно, что он отчаянно пытается не взорваться прямо сейчас. Аннабель же, не замечая нарастающей тучи над его головой, взяла бокал с каким-то соком и, вертя его в руках, совершенно бесхитростно сообщила:

— А еще я сегодня лазила по дереву!

Я хотела остановить ее, но бокал, выскользнув из ее рук, с глухим стуком упал на стол, а затем покатился по скатерти. Звук разбитого стекла потонул в гробовой тишине, граф мгновенно подался вперед, и его пальцы сжались в кулаки.

— Аннабель, — произнес он холодно, и девочка тут же сжалась, осознав, что натворила.

Я видела, как она прижалась к спинке стула, боясь дышать, и понимала, что граф готов разразиться настоящим ураганом, так что, предчувствуя бурю, поспешила вмешаться:

— Ой, подумаешь, бокал! — фыркнула я, привлекая к себе внимание. — Купите еще.

Граф медленно перевел взгляд на меня, и мне показалось, что температура в комнате упала на несколько градусов.

— Прошу прощения? Это вы мне? — его голос был опасно тихим.

— Ну право слово, к чему устраивать трагедию всего лишь из-за одного бокала? — отмахнулась я. — Ребенок его случайно уронил. Вы когда-нибудь видели детей, которые не роняют вещи? Лично я — нет.

В этот момент Анабель, похоже, решила, что если уж одна шалость сошла с рук, то можно и дальше веселиться. Она наклонилась вперед, схватила за край скатерти и, дернув ее резко, со всей силы потянула на себя. Я услышала звон и грохот, и как в замедленной съемке увидела разлетающуюся в разные стороны еду. Но в следующую же секунду все зависло в воздухе.

Мои глаза расширились от изумления, и я невольно охнула глядя на то, как граф, вытянув руку вперед, невидимой силой удерживает перед собой весь этот хаос из летящих предметов.

Мамочки… Так вот она какая магия? Настоящее, живое волшебство.

В столовой вроде бы все осталось на своих местах, но я все равно была в настоящем шоке, пытаясь справиться с осознанием того, что только что видела. Для меня, дитя двадцать первого века, это было нечто невероятное, вызывающее первобытный ужас. То, что всегда было лишь выдумкой писателей, то, что показывают в кино или о чем можно прочитать в фэнтезийных книжках. Даже действия целителя меня так не впечатлили, но сейчас… То, что сделал Дариан, показалось мне настоящим чудом, переворачивающим весь мой мир с ног на голову.

Я почувствовала, как сердце бешено заколотилось в груди, и судорожно вздохнула, хватая ртом воздух. Граф медленно опустил руку, и все, что висело в воздухе, аккуратно вернулось на стол. Точнее, часть предметов упала с глухим стуком, но куда более аккуратно, чем могло бы.

Я перевела взгляд на Дариана. Его лицо выражало не просто раздражение — он был в ярости. Вокруг него мерцала темная, почти угольно-черная аура, будто сама тьма нашла в нем пристанище.

— Анабель, — его низкий голос прозвучал угрожающе, словно предвестник грозы.

Девочка снова сжалась вся, и ее глаза наполнились слезами. Кажется, она поняла, что зашла слишком далеко.

Это привело меня в чувство – похоже, пора снова спасать положение.

— Милорд, — протянула я, привлекая его внимание. — Думаю, вашей дочери стоит заказать новую одежду.

Дариан моргнул и перевел на меня растерянный взгляд.

— Простите, что?

— Брюки, — совершенно невозмутимо заявила я. — Видите ли, платья явно не выдерживают ее образа жизни. Думаю, удобные штаны — лучшее решение. Как раз можно подобрать подходящий стиль…

Комната погрузилась в гробовую тишину. А граф уставился на меня так, будто я только что предложила ему зажарить дракона на завтрак.

— Брюки? — повторил он медленно, словно не веря своим ушам. — Моей дочери?..

— Ну да. Практично, удобно, модно. Почему нет? — пожала я плечами.

Воспользовавшись моментом, пока отец переваривал услышанное, Анабель слезла со стула и, шмыгнув носом, быстро юркнула за дверью. Умница какая… А я осталась один на один с мужчиной, в глазах которого полыхало настоящее пламя.

— Брюки, — процедил он, словно проверяя, правильно ли услышал. —