432 часа - Джессика Гаджиала

Я просто хотела принять душ, чтобы отмыться от этого заведения. Затем принять ванну, чтобы успокоить свои измотанные нервы. Немного настоящей еды. Бокал вина. И сон, который не прерывался вспышками света или разглагольствованиями коллег-пациентов.

Как только я вошла в дверь, я бросила все свои вещи на пол, так сильно желая принять душ, что даже не удосужилась положить их на столик, который был предназначен для моей сумки и пакетов.

На самом деле, я была настолько отвлечена мыслями о душе, что чуть не заметила его , пока не оказалась в пяти футах от своей комнаты.

Но он был там.

Стоял спиной ко мне и смотрел на город.

— Кто бы вы ни были, убирайтесь из моей квартиры, пока я не вызвала полицию.

В моих словах была сила. Не потому, что я чувствовала себя сильной в тот момент, а потому, что страх разозлил меня. И каждая женщина знала, что незнакомого, незваного мужчину в ее квартире стоит бояться.

Он повернулся.

Не быстро.

Как будто моя угроза его совсем не волновала.

Я не знаю, чего я ожидала. Но точно не самого горячего парня, которого я когда-либо видела, и это был он.

Он был высоким и плотного телосложения. Что-то в его фигуре и в том, как он держался, говорило мне о том, что он «бывший военный». Его волосы были короткими и светло-русыми. С другого конца комнаты было невозможно определить, какого цвета у него глаза, но я могла сказать, что они темные.

И, черт возьми, да, этому строению костей.

Бог определенно благоволил ему.

— Мисс Коултер, — поприветствовал он меня голосом, который не имел права быть таким мягким и сексуальным, каким он звучал из уст мужчины находящимся в моем доме без приглашения. При звуке моего имени этим голосом у меня задрожали колени.

— Кто ты, черт возьми, такой? — потребовала я ответа, потянувшись к столу рядом со мной и обхватив рукой единственный твердый предмет, который я там нашла.

Была ли это бесценная античная статуя богини войны?

Да.

Но если выбирать между мной и статуей, то это точно буду я.

Кроме того, у меня было чувство, что богиня войны одобрила бы использование ее для преломления черепа нарушителю границ.

— Меня зовут Брок. Я работаю в «Расследованиях Сойера».

— Вы говорите это так, как будто это должно иметь для меня какое-то значение. Но это не так. И вам нужно убраться к чертовой матери из моей квартиры.

— К чертовой матери, да? — спросил он. И, черт бы его побрал, его мальчишеская ухмылка была действительно привлекательной.

Наверное, легко быть преступником, когда ты одной улыбкой можешь заставить краснеть и трепетать.

— Я не знаю, тупой ты или еще что, но позволь мне прояснить. Это дверь, — сказала я ему, указывая на нее. — Я хочу, чтобы ты оказался по ту сторону, прежде чем я вызову полицию, чтобы она сделала это за тебя.

— Нравится представлять меня в наручниках, да, милая? — спросил он, улыбнувшись еще теплее и сделав шаг вперед. — Давай, поставь эту статуэтку на место. Она, наверное, стоит больше, чем я зарабатываю за год.

— Десять, — сказала я ему, а он просто продолжал улыбаться мне, и в уголках его глаз появились морщинки, которые были слишком привлекательными.

— Если ты положишь эту штуку, мы сможем поговорить.

— Не думаю, что мне есть, что обсуждать с человеком, вторгшимся в мою квартиру.

— Эта фишка с ледяной принцессой? Тебе это подходит, детка, — сказал он мне, подходя еще на шаг ближе.

Мои пальцы крепче сжали статуэтку, но разум не мог отделаться от мысли, что было бы грехом ударить по такому хорошенькому личику, как у него.

Я была хуже тех девочек, которые в фильмах ужасов заходят в подвалы в трусиках, чтобы посмотреть, откуда доносится странный шум.

— Боже, я в восторге от возможности произвести впечатление на случайного преступника. Убирайся.

Было ли это моим воображением, или мои требования, чтобы он ушел, становились все менее и менее настойчивыми?

Нет, это было смешно.

Конечно, я хотела, чтобы он ушел.

— Кэм сказал, что ты настоящая задира, — сказал он мне.

А потом все встало на свои места.

Конечно, все сводилось к Кэму.

Я отправила ему сообщение о 5150. Он немедленно попытался разобраться в этом, вероятно, узнал о попытке искусственного самоубийства, затем пошел к профессионалу, чтобы попытаться выяснить, что, черт возьми, происходит.

— Ох, — сказала я на выдохе, чувствуя, как тяжесть падает с моих плеч, мои мышцы снова расслабляются, когда я ставлю свою статуэтку. — Кэм.

— Да, он ворвался в наш офис и предложил оплатить нам гонорар, чтобы помочь тебе.

— Он не будет платить, — настаивала я.

— Я так и думал, — согласился он.

— Почему ты был в моей квартире, когда меня здесь не было? — спросила я.

— Я был здесь пару дней назад, чтобы поискать улики. Сегодня я здесь, чтобы поговорить с тобой. Тебя освободили позже, чем мы ожидали, поэтому Кэму пришлось пойти в офис и заменить тебя.

— Заменить меня? — спросила я.

— Да, у тебя расстройство желудка, так что ты не можешь находиться вдали от дома.

— О, чудесно, — сказала я, всхлипнув при мысли о том, что все в офисе так думают. Неужели они не могли придумать что-нибудь более достойное? Пневмония? Долбаный вирус, пожирающий плоть?

— Иногда лучшие прикрытия — это те, которые больше всего знакомы другим. У кого не болел желудок? — спросил он, пожимая плечами. — Итак, да, Кэм работает в офисе, притворяясь, что ты работаешь дома, так что никто не думает, что ты пропала.

— Ох, хорошо, — сказала я, тяжело выдыхая. Думая о том, что я смогла бы пережить смущение из-за желудочной инфекции, из-за которой я осталась дома. Соответствовало ли это идеально созданному образу публичной персоны, над становлением которого я так усердно работала? Нет. Но это было лучше, чем то, что все знали правду, это уж точно.

— Я, эм … — начала я, махнув в сторону коридора.

— Тебе нужно смыть с себя больничный запах? — спросил он так, словно полностью понимал это чувство. Что не имело смысла.

— Вообще-то, да, — согласилась я, кивая.

— Давай. Запри дверь, если тебе от