Абитуриентка. Студентка - Роман Абдуллов

маяты, неизвестности и то гаснущей, то возрождающейся надежды на чудесный дар Ренны, деревенской лекарки. Та сразу выставила его прочь, велев не мешать, и Силван уже примял все сугробы вокруг ее избы в попытках разглядеть в заиндевелые окна хоть что-нибудь. В конце концов, убежал к воротам, где собрались мужики, обсуждая произошедшее.

Тут-то и повезло. Пришла девица из леса, и Силван вновь спешил к Ренне, думая лишь о том, что сейчас увидит Лима. Жив ли?

Видимо от беспокойства он излишне сжал руки, и укутанная в тулуп незнакомка слабо застонала. Силван метнул взгляд на бледное лицо. Странная чужачка. В лесу-то он и вовсе принял ее за парня. С такими рубцами да в штанах! Голос опять же хриплый, как у Фестуса-пропойцы. А что коса, так аристократы и подлиннее отращивают. Однако теперь, рассмотрев вблизи изящные дуги бровей, нежную кожу на здоровой половине и тонкую белую шею, Силван удивленно покачал головой.

— Девка!

Надо же, девка встала меж ним и волком! Тут Силван остановился и озабоченно нахмурился. А следует ли тащить ее к лекарке? Вдруг магичка?

Девушка снова застонала, и Силван, еще раз глянув на опухшие веки и следы слез, решительно двинулся дальше.

— Ренна, тебе еще одна болезная, — сказал он, вваливаясь в лечебницу.

Все также держа свою ношу, заглянул через плечо лекарке. Та сосредоточенно шептала, склонившись над его сыном. Враз ослабевшим голосом Силван спросил:

— Как он?

— Жить будет, — проворчала Ренна, вставая. — В твою породу пошел, крепкую. Сил только у меня что-то маловато, как в пропасть сгинули. Ну, кто там еще?

— Древние ее разберут! Волка приложила чем-то, тот щенком заскакал, заскулил… Магичка, кажись.

Ренна отшатнулась и замахала на Силвана руками:

— Совсем спятил? Обо мне не думаешь, так о сыне побеспокойся. Как я при ней исцелять-то буду?

Силван насупился:

— Кабы не она, так некого и исцелять было бы. Говори, куда класть. Глянешь только. Очнется, да уйдет, что ей тут делать?

— Совсем разума лишился, по лесам бегаючи!

Они стояли с минуту, меряя друг друга взглядами, но Силван знал, что Ренна оттает, уступит. Так и случилось. Лекарка тяжело вздохнула и кивнула на занавеску у дальней стены:

— Положи там, на кровать. Сперва с Лимом закончу.

Смазав и перевязав раны паренька, лекарка подошла к девушке.

Та все еще не пришла в себя. Силван так и уложил ее поверх покрывала, целиком укутанную в большой мужицкий тулуп, лишь русая макушка торчала да ступни в странных кожаных туфлях со шнуровкой.

Не желая рисковать, Ренна для начала глянула магическим взором. Обычная аура обычного человека. И с чего Силван решил, что она магичка?

Ренна задернула занавеску и принялась раздевать девушку. Промокший наряд незнакомки был хоть и необычен, но простоват, а вот рубцы на лице выглядели ужасно. Застарелые, грубые — такие только опытные маги-целители могут убрать да еще и за огромные деньги. Видать, совсем бедняки ее родители, раз оставили такое уродство и обрекли дочь на одиночество.

А вот нижнее белье было чудное: тонкое, шелковистое, как у богатых, но мелкое какое-то. Ну что за лоскутки? Впрочем, кто их, городских, разберет? Они поди и вовсе без белья шастать могут. А что девица из города, так и гадать нечего — руки нежные, мягкие… Тут взгляд Ренны замер на массивном перстне. Знак Солнца!

Когда она, задумчиво хмурясь, вышла с охапкой сырой одежды, Силван спросил:

— Ну, как она?

— Да уж получше Лима-то. И не магичка она вовсе! Аура не ярче твоей. С чего взял? Напугал только! — Ренна сверкнула сердитым взглядом, сунула Силвану его промокший тулуп и понесла остальную одежду в избу, сушить.

Силван устроился на лавке, снял шапку и, приглядываясь к слабому дыханию сына, пробормотал:

— Магичка, не магичка. Мне без разницы, все одно — помогла.

— А волка она приложила знатно, — продолжил он, когда Ренна вернулась. — И визжала, правда, знатно. Но кабы волка визгом можно было одолеть, так мы бы баб с собой брали, а не топоры. И штаны опять же. Я слыхал, магички и этак бесстыдно одеться могут.

— А я говорю, аура у нее обычная! — Ренна вдруг замерла. — А вдруг у нее все силы на твоего волка ушли, вот аура и притухла?

— А что, может так?

— Может. Да и день сегодня вовсе странный… — Ренна устало повела плечами. — У меня самой силы пропали. Едва хватило, чтоб Лима удержать.

Силван привстал и с беспокойством вгляделся в бледное лицо сына:

— Но ведь с ним все в порядке, да?

— Да, да, — задумчиво теребя ухо, ответила лекарка. — На ноги только не сразу встанет… Ох, кабы беды не вышло. Ты предупреди всех, чтоб при чужачке обо мне помалкивали.

— Нешто они не знают?

— А ты предупреди, — лекарка в раздражении уставилась на Силвана, потом оглянулась на занавеску, за которой лежала незнакомка, и прошептала: — Скоро очнется. Притащил на мою погибель… Что мне делать-то с ней?

— Приюти пока, — тоже шепотом ответил Силван. — Я заплачу. А за Лима дичью принесу. Или может тебе шкуру волчью надо?

— На кой мне шкура? И денег не надо. Лечить чужачку не буду, здорова она, так что платы не возьму.

Вдруг скрипнула кровать. Силван с Ренной замолчали и настороженно переглянулись. Силван напоследок тронул волосы сына и вышел, а лекарка поспешила к незнакомке.

Глава 4

Арест

За окном только-только рассеялись утренние сумерки, сонные извозчики лениво покрикивали на сонных же лошадей, а столичные лавки лишь начинали открывать двери и витрины для редких ранних покупателей.

В здании же Магической канцелярии кипела работа. Вечером поступил первый сигнал о возмущениях магического поля, и всю минувшую ночь глаза и руки цензоров и безопасников с жадностью впивались в очередное донесение, гонцы спешили с новыми поручениями, а стражи потели в доспехах, готовясь в любой миг сорваться на поимку преступника.

В кабинете консула Магического Контроля, дэра Ампелиуса Каладара, разговаривали двое: консул цензоров, дэр Полоний, и, собственно, сам дэр Ампелиус.

— Это точно он. Отпечатки заклинаний и сила возмущений, как и прежде, указывают на попытку открытия портала. К тому же, судя по колебаниям поля, центр приходится на провинцию Варн. В это время старшие ван Саторы находились в столице, и лишь сенатор исчезал на несколько дней.