Забытый: ЛУКА - Слоан Кеннеди

не был уверен, что увижу, когда заверну за угол, но для меня это не имело значения. Реми, стоящий на коленях, или Реми, принимающий горсть наркотиков, были одинаково отвратительны для меня, и я ни за что на свете не позволил бы этому случиться.

Я нашел эту пару примерно на полпути вниз по переулку, они стояли возле боковой двери одного из зданий.

К счастью, Реми не стоял на коленях, но это не сильно уменьшило мою ярость.

Потому что парень прижал Реми к стене и терся о него пахом. Он что-то тихо говорил Реми, так, что я не мог расслышать, но, взглянув на лицо Реми, я инстинктивно понял, что означали эти слова. Руки Реми были прижаты к бокам и сжаты в кулаки. Он выглядел бледным и дрожащим, но когда гораздо более крупный парень схватил его за руку и потянул к своей промежности, Реми не сопротивлялся.

Я использовал всю свою ярость и чувство вины, которые испытывал последние семь дней, чтобы схватить мужчину за руку, прежде чем он смог заставить Реми прикоснуться к нему. Я сильно вывернул мускулистую руку, заставив мужчину закричать от боли и упасть на колени.

— Что за... - все, что смог выдавить парень, когда я вывернул ему запястье, отчего оно хрустнуло. Он закричал от боли, но его крик был заглушен, когда я ударил его коленом в лицо. Из его сломанного носа хлынула кровь.

— Лука, какого черта? — Крикнул Реми откуда-то сзади меня, но я проигнорировал его.

Я несколько раз ударил засранца, лежащего у меня на ногах, пока боль в костяшках пальцев не начала, наконец, заглушать агонию, разъедавшую мои внутренности.

— Господи, Лука, остановись! — Закричал Реми.

Я смутно осознавал, что он вцепился в мою левую руку, но это означало лишь то, что мне нужно было проявить больше изобретательности в том, как заставить этого ублюдка заплатить за все страдания, которые когда-либо были причинены невинному разуму и телу Реми.

Только когда Реми втиснулся между мной и мужчиной и сильно толкнул меня, я, наконец, был вынужден остановиться. Высвободившись из моей хватки, которой я держал за его волосы, окровавленный мужчина со стоном упал на землю. Реми с удивительной силой оттолкнул меня назад. Я ударился спиной о стену позади себя.

— Что за хуйня? — Закричал Реми, оглядываясь через плечо на парня, корчащегося на грязной земле.

— Никто и никогда больше не прикоснется к тебе так, слышишь меня? — Крикнул я в ответ, не успев обдумать свои слова. Мое тело все еще жаждало драки, потому что боль, от которой у меня сжималось сердце, начала возвращаться. Все, что я мог видеть, это руку этого мужчины на руке Реми, а затем изображение переместилось на восемь лет назад, когда на Реми была моя рука. Когда мои пальцы сомкнулись на его тонкой руке и подняли его на ноги, несмотря на то, что он плакал и умолял меня не причинять ему вреда.

Я высвободился из объятий Реми, чтобы снова броситься на парня, но Реми практически уткнулся мне в лицо.

— Он нужен мне, ты, мудак! — выпалил он.

— Нет, не нужен! Я помогу тебе, Реми. Клянусь. Деньги, реабилитация, все, что тебе нужно…

— Информация! — Вмешался Реми. — Мне нужна ебаная информация, мудак!

Его слова прервали мои.

— Ч-что? — запнулся я.

В какой-то момент пальцы Реми сомкнулись на моей рубашке. Я оставил верхнюю пуговицу расстегнутой, и во время схватки, вероятно, когда он схватил меня, оторвалась следующая пуговица. Так что сжатый кулак Реми прижимался к моей коже, а не к дорогой ткани. Казалось, мы с ним осознали этот факт одновременно, потому что, в конце концов, оба опустили глаза, словно пытаясь понять, что происходит.

Я понятия не имел, что чувствовал Реми, но по моей коже словно пробежал электрический ток, и тепло разлилось по всему моему телу... и осело в паху. Мне потребовались все мои силы, чтобы не издать ни звука и даже не вздохнуть, когда Реми уставился на то место, где мы на мгновение соединились. Я мог поклясться, что почувствовал, как его рука разжалась, когда он стал потираться костяшками пальцев, но этот момент был таким мимолетным, что я не был уверен.

Реми отдернул руку и отступил на несколько шагов.

Он поднял глаза и встретился со мной взглядом. Его дыхание стало резким и прерывистым. Он выглядел таким же растерянным, как и я. Прежде чем я успел что-либо сказать или сделать, он развернулся на каблуках и присел на корточки рядом с человеком, из которого я выбил все дерьмо.

— Где она, Таз? — спросил он.

Мужчина на земле застонал, затем пробормотал:

— Пошел нахуй, маленькая сучка, — и сплюнул кровью в сторону Реми.

— Таз, она просто...

Мужчина вскинул к Реми здоровую руку, схватив его за локоть. Реми вздрогнул, когда окровавленные пальцы впились в него. Я рванул с места почти мгновенно, но к тому времени, как я добрался до пары, Реми уже выкручивал мужчине большой палец, пока тот не завопил от боли.

— Где она? — Реми закричал, в его голосе явственно слышалось страдание. Это было именно то оружие, в котором нуждался парень, лежавший на земле. Он перевернулся на спину и в перерывах между стонами издал хриплый смешок.

— Наверное, сосет у какого-нибудь парня, — Парень закашлялся, затем снова засмеялся.

Реми вскочил на ноги. Выражение его лица разрывало меня изнутри.

Я знал это выражение.

Я носил его восемь лет.

Реми отступил на несколько шагов от мужчины. Вся борьба, которую он демонстрировал мгновение назад, покинула его.

Нет.

Это было единственное, что крутилось у меня в голове снова и снова. Единственное слово.

Нет.

Я наклонился, схватил мужчину за волосы и вытащил свой «Глок» из-за спины, где он был спрятан под длинной курткой, которую я носил. Мужчина, который сначала закричал, когда я схватил его за волосы, стал хныкать, когда я прижал пистолет к его лбу. Он закрыл глаза и протянул здоровую руку.

— Нет, пожалуйста, нет, нет.

— Скажи ему то, что он хочет знать, — холодно сказал я.

Теперь я был в своей стихии. Это было то, что я умел делать. Конечно, в те дни мне не приходилось использовать оружие, чтобы добиться от противника того, чего я хотел, но, признаюсь, прохладный, гладкий металл приятно ощущался в моей руке.

Это было легко... и честно.

Мне не нужно было притворяться, блефовать или нести чушь. Не было никаких хитростей.

Я не смотрел на Реми, но чувствовал его напряжение... или, может, это был шок. Я не был