Тафгай - Рейчел Рид

Самолёт слегка тряхнуло. Райан вцепился в подлокотники. Всё хорошо. Всё нормально.

Просто как кочка на дороге. Или как волны под лодкой дядюшки. Всё в порядке.

Он попытался представить, что плывёт на лодке, а не летит в самолёте. Он вырос среди лодок в Росс-Харборе, Новая Шотландия. Дед и дяди по материнской линии добывали лобстеров, и почти каждый в деревне имел собственную лодку. Лодки всегда успокаивали Райана, хотя они, наверно, статистически были опаснее самолётов.

При мысли о лодках всплывало в голове одно из любимых воспоминаний: прохладная апрельская ночь, он стоял так близко к Фабиану, что их руки соприкасались, пока оба опирались на перила парома между Галифаксом и Дартмутом и смотрели, как мимо проплывал гигантский контейнеровоз. Его огромный корпус заслонил огни города на противоположном берегу, и Райан сказал что-то глупое про то, каким маленьким себя чувствовал. Фабиан что-то ответил, но Райан помнил лишь, как тот улыбнулся ему.

Эта улыбка.

Она была такой нежной и застенчивой. Райан не знал — и никогда не узнает, — вообразил ли себе приглашение в глазах Фабиана. Действительно ли они потянулись друг к другу. Запрокинул ли Фабиан голову и чуть приоткрыл губы…

Когда Райан открыл глаза, Кент и Барретт снова ухмылялись, пялясь на него. Они тут же отвернулись, как только встретили его взгляд, потому что оба были ебаными трусами.

Райан вытащил книгу из кармана переднего кресла, решив игнорировать идиотов-товарищей по команде и перестать вспоминать о Фабиане.

И о его макияже глаз.

Райан совершенно не был готов увидеть Фабиана с накрашенными глазами — изумрудные тени и чёрные стрелки делали его тёмные глаза и длинные ресницы, которые когда-то очаровали Райана-подростка, ещё более выразительными. Этот образ он точно не забудет.

Боже, как же Фабиан выглядел!

Он едва ли прибавил в росте, но скулы стали острее, чем в юности, плечи и грудь шире. Он по-прежнему был очень стройным, но уже с мужским телом. Когда он скрестил руки на груди, Райан заметил бугорки сухих мышц на его руках.

Нет. Хватит думать о нём.

О Фабиане — первом парне, которого Райан почти поцеловал.

Первом парне, которого нестерпимо хотел поцеловать.

Фабиан упоминал, что у него будет концерт. В каком-то месте под названием «Лайтхаус»? Кажется, Райан расслышал, что в следующую субботу. В тот вечер предстояла игра в Торонто, но, возможно, она закончится достаточно рано, и он сможет заглянуть на концерт.

Но Райан ведь не мог туда пойти, правда? Не то чтобы Фабиан его приглашал. Выглядело бы странно, если бы Райан просто появился там. Что он вообще скажет? «Привет, это я. Тот парень, которому ты, наверно, всего лишь вежливо улыбнулся в драгсторе на днях. А теперь я тебя преследую».

Нет. Категорически нет.

Хотя… он ведь сказал, что это благотворительный концерт. Может, всё-таки Райану стоило пойти. Как доброму и щедрому гражданину. Это ведь не будет странно, правда?

Боже правый! Райан сходил с ума. А этого он себе, разумеется, позволить не мог. Больше нет.

Глава 4

Фабиан моргнул, просыпаясь, и едва не застонал, увидев, к кому прижимался.

Разом нахлынули воспоминания обо всех событиях прошлого вечера. Как он прекрасно проводил время на хэллоуинской вечеринке у Йена. Как наткнулся там на Клода. Как охуенно Клод выглядел в обтягивающих чёрных джинсах и тёмной джинсовой рубашке приталенного кроя — потому что Клод был слишком крут, чтобы наряжаться в костюмы для Хэллоуина. Как его дыхание щекотало Фабиану ухо, когда он наклонился и прошептал, насколько сильно скучал по нему, а его квебекский акцент звучал куда менее нелепо, чем в пародиях Тарека. Как ладонь Фабиана скользнула в ладонь Клода, будто он не имел над собой никакой власти.

А потом они поехали к Фабиану домой — в квартиру, которая пусть и была убогой, но хотя бы только его. Фабиану часто казалось, что Клоду он нравился в первую очередь именно потому, что жил один. Бесконечно долго они целовались на кровати, и Клод повторял, что скучал по нему. В тот момент это звучало прекрасно. Прекрасно это звучало и потом, когда Клод трахал его.

Но теперь…

Фабиан осторожно отодвинулся от Клода, стараясь не разбудить. Или, может, наоборот, стоило разбудить его, чтобы тот убирался к чёрту.

Он рассматривал лицо Клода. Когда тот спал, а не говорил, то был…

Боже, каким же он был красивым. Его шелковистые каштановые волосы спадали на глаз, не спрятанный в подушку, а полные губы были приоткрыты. Эти губы… да, они отвлекали.

У него было тело художника — худощавое, почти болезненно. Бледная кожа, как у молодого, сексуального вампира. И он вполне мог им быть, раз Фабиан так безнадёжно попадал под его чары.

Фабиан схватил телефон с тумбочки. Экран пестрел непрочитанными сообщениями от Ванессы.

«Я видела, как ты ушёл с вечеринки с Клодом».

«Ты пошёл домой с Клодом???».

«ТЫ СПАЛ С КЛОДОМ???».

«ФАБИАН! ТЫ СЕЙЧАС ЗАНИМАЕШЬСЯ СЕКСОМ С КЛОДОМ???».

«Прекрати заниматься сексом с Клодом, Фабиан. Прямо сейчас».

«Чёрт побери».

«МЫ ОБСУДИМ ЭТО на бюджетном бранче. Не приводи Клода».

«Ладно. Можешь привести. Но он не должен разговаривать. Пусть УЯСНИТ это».

Фабиан прыснул от смеха, читая последнее сообщение, отчего Клод пошевелился и проснулся.

— Блядь, — хрипло пробормотал он. — Который час?

— Девять тридцать, — сообщил Фабиан.

Клод скривился, будто само существование такого времени суток, как девять утра, было для него омерзительным. Фабиану хотелось, чтобы он ушёл. Хотелось стереть без следа свою ошибку.

— Сегодня же день бюджетного бранча, — сказал Фабиан. — Можешь пойти, если хочешь.

— Боже, нет.

— Ну, я скоро ухожу, так что…

— Ладно. — Клод с преувеличенным усилием поднялся с кровати и поплёлся в ванную. Вернувшись, он принялся нервно искать свою одежду. — Блядь, где мои сигареты?

— Не знаю, но курить ты здесь не будешь.

Клод схватил с пола джинсы.

— Знаю. — Он огляделся. — На мне же была куртка.

— На стуле, — подсказал Фабиан.

Ему хотелось, чтобы Клод поскорее ушёл, и появилась возможность принять душ. Ему не терпелось смыть с себя все грехи — и остатки вчерашних блёсток.

Клод перестал раздражённо натягивать одежду и потянулся к нему. Фабиан вздохнул и позволил заключить себя в объятия.

— Мы можем продолжать, — сказал Клод своим до омерзения сексуальным голосом. — Просто без обязательств.

— Я не могу продолжать. Это не то, чего я хочу.