Лисичка для Стального Волка - Надежда Черпинская

разглядела, что в сумрачных, потемневших глазах ратника плескалась не только ярость и праведная злость, но ещё и горечь разочарования – не оправдала я доверия, обманула, подвела. И так мне совестно вдруг стало!

Глупость, конечно…

Он же мне чужой. Разве я обещалась ему, разве слово какое давала? Каждый из нас сам за себя.

Но щёки мои тотчас румянцем стыда залило. И так захотелось прощения попросить. Я даже рот чуть приоткрыла…

Но слова молвить Вир мне не дал.

Он всё так же, не отрываясь, в глаза мне смотрел, и вдруг почудилось, что полыхнуло в его тёмном взоре огнём жгучим, так что разом жарко в груди стало. И в тот же миг он вдруг порывисто наклонился ко мне ещё ближе, большими руками обхватил лицо и внезапно впился в мои губы.

6 Кусь тебя!

Эрика

Вот такого я точно не ожидала! Ждала, что Вир обругает. Даже ударит. А потом, вцепившись в косу, потащит обратно к костру.

Улах, на его месте, наверняка сделал бы именно так.

И вдруг это…

Его поцелуй меня ошеломил. Ошеломил настолько… что я на него ответила !

Да, я так опешила, что в первые мгновения мои губы непроизвольно приоткрылись, принимая его пылкие, обжигающие поцелуи.

От такой непривычной для меня ласки голова пошла кругом. Сперва бросило в жар, а потом по телу прошла дрожь, но не такая, как бывала при горячке, а приятно щекочущая кожу. А ещё мною вдруг завладела странная слабость, ноги едва держали, да и вся стала такой податливой – бери и делай, что хочешь!

Впервые в жизни мне не было противно, даже нравилось, как меня касался мужчина. Не хотелось его отталкивать, и эта близость не вызывала брезгливости или злости.

Но наваждение продлилось лишь несколько мгновений…

Потом я внезапно очнулась и поняла, насколько всё неправильно и непозволительно. Всё это: и жаркие губы Вира, сладко терзающие мои, и его большие горячие ладони, что легонько поглаживали мои пылающие щеки, скользили по коже с такой неуместной для сурового воина нежностью.

Вместо медовой неги по всему телу разлилась ярость, клокочущая и бурлящая, будто кипяток в котелке. Не знаю, на кого я злилась больше: на бесстыжего наглеца Вира или на себя саму, так легко поддавшуюся ему и растаявшую от одного поцелуя, но сейчас моя ярость вырвалась на свободу и ужалила, будто ядовитая змея.

Я сердито дёрнулась в руках Вира и без капли сомнений и жалости впилась зубами в его губу.

Кусь тебя! Будешь знать!

Хоть я и была сейчас человеком, а не лисицей с клыками, так цапнула этого нахала, что ощутила на языке солоноватый привкус крови.

Вир тоже дёрнулся и взвыл от боли, резко отстраняясь. Меня он в то же мгновение из рук выпустил и, мучительно скривившись, прижал ладонь к прокушенной губе.

Он снова взирал на меня изумлённо, недоверчиво и зло.

А я, понимая, что теперь мне точно конец, не теряя времени, со всей силы толкнула Хмурого в грудь.

Не ожидавший от меня очередной подлости ратник качнулся назад, попытался удержаться за меня, но поскользнулся на влажной траве и полетел навзничь, прямо в ручей. А я…

Уж не знаю, на что я рассчитывала. Наверное, на то, что пока он будет выбираться на берег, я всё-таки успею сбежать. Обдумывать подробности мне было некогда, и я позволила внезапному порыву взять надо мной верх.

Но, так или иначе, моя затея провалилась – падая, Вир успел прихватить и меня. Пытаясь удержаться на ногах, он непроизвольно вцепился в мою руку и утянул в ручей следом за собой.

С громким плеском этот суровый красавец, довольно большой и тяжёлый, рухнул в воду, так что брызги разлетелись во все стороны. Ну а я, соответственно, плюхнулась прямо на него, избежав болезненного падения на камушки, но при этом выбив из Вира последний воздух.

Он даже успел сдавленно охнуть. Но тут его светлая голова ушла под воду, и он забрыкался так отчаянно, что я, путаясь в мокрой юбке, поспешно отскочила в сторону. Испугалась, что или он меня нечаянно зашибёт, или я его нечаянно утоплю.

Вир тотчас взвился над поверхностью ручья, свирепо рыча. Вид у него сейчас был жалкий и смешной – мокрый с ног до головы, длинные волосы повисли как пакли, облепили лицо, вода ручьями бежит. А злой какой – вот-вот от гнева просто лопнет, как переспевший гриб-дождевик.

Даже не знаю, как мне удалось сдержаться и не расхохотаться в голос. Но в следующий миг стало совсем не смешно.

– Ты что творишь?! – взбешённо прорычал Вир, надвигаясь на меня. – Вот же… дикая!

А я, не сводя с него испуганных глаз, пятилась, пока не упёрлась спиной в высокий берег. В паре шагов от меня было то самое удобное, пологое местечко, но я отступила туда, где так просто из воды не выскочишь.

Да я, вообще, если честно, оцепенела, когда надо мной снова навис этот огромный, разъярённый мужчина. Только смотрела, как с волос по его лицу скатывались прозрачные капельки, а на подбородке некоторые из них становились алыми, да глазами хлопала.

Мне стало так жутко, что в какой-то момент от страха я совершенно голову потеряла.

Поддавшись безрассудному порыву, шагнула ему навстречу, вскинула голову, с вызовом задрала нос и сердито фыркнула:

– А ты что творишь? Что, думаешь, если такой верзила, всё тебе можно?! Нечего руки распускать! Кто тебе позволил честную девицу лапать? Вот попробуй ещё после такого спросить, почему я сбежать хотела! Знаю я вас… Поёте-то все красиво, а думаете только об одном. Ничем не лучше Улаха!

Ох, надо было видеть лицо Хмурого в этот самый миг. Впрочем, я и на своё бы взглянуть не отказалась. Не знаю, как я от страха не умерла, не знаю, что такого он в моём