Лисичка для Стального Волка - Надежда Черпинская

– Не скажи! – усмехнулся Ильд. – Не всем таланты по Роду даются. Я вот с золотом не дружу. С железом как-то больше… – Рыжий кивнул на свой боевой топор, мощный, увесистый. – Размахивать у меня им хорошо получается, головы врагам рубить – тоже неплохо. А красоту всякую ладить… – он хмыкнул, поднимая повыше свои огромные ладони, – ну, куда такими ручищами за тонкую работу?

– Не в руках дело, в Магии Рода, – неожиданно возразил Вир. – К кому-то Дар приходит, к кому-то нет. Правда, сказывают, что Магия Рода в знати чаще просыпается. Издавна ведь во главу Рода тот вставал, кто сильнее был по крови. Оттого ярлы завсегда Даром владеют, а остальным уж как повезёт. Даже обращаться не всем дано.

– Отец говорил, что в нас как раз немного знатной крови имеется, – смущённо краснея призналась я. – Мол, народ болтал, что отец его – дед мой, значит – был сыном одного ярла. Ну, не законным, разумеется, а бастардом, на стороне прижитом. Только Дар ведь не разбирает такого, коли кровь сильная, то и Магия Рода есть.

– Это да, – согласно кивнул Ильд. – Однако иногда и простому народу что-то перепадает. Ты вон не княжеских кровей, – Рыжий мотнул головой в сторону друга, – а тоже при Даре. Чтоб ты знала, Эрика, прозвище у Вира – Стальной Волк. И это не только от того, что он дюже суровый и в бою храбрый. Он у нас тоже… как ты это сказала… металл чувствует. Только не золото, а сталь. То, что он с оружием вытворяет, словами не описать. Будто прирастает к мечу, когда бьётся. Мне до него далеко, хоть тоже кое-что умею. Раз уж живой до сих пор…

Я изумлённо уставилась на Хмурого.

Сталь чувствует… Вот это дела!

Мне сразу столько спросить захотелось, но с языка слетело совсем не то.

– Волк, значит… – ахнула я. – И обращаться умеешь?

– А что там уметь? – пожал плечами Вир, наконец-то удостоив меня и словом, и взглядом. И хоть взгляд тот был пасмурный, всё ещё сердитый, у меня отчего-то сердечко встрепенулось, забилось чаще. – Случалось, и волком бегать.

Да уж. Значит, Магия Рода у него действительно сильная. Далеко не все в зверьё своего Рода обращаться умеют. Я-то с легкостью умею, но я и на Дар свой не жалуюсь. Только об этом я пока рассказать не готова.

Ильд будто подловил меня на этой мысли с улыбкой напомнил:

– Что там дальше-то было… Прости, перебили тебя!

Я вздохнула и продолжила свой рассказ:

– Так вот… Отец у меня настоящим мастером был. Народ к нему со всех окрестных селений приезжал, даже из самой столицы, случалось. Жили мы, стало быть, хорошо, не бедствовали. А потом, как я подросла немного, женился он второй раз. Мне тогда лет пять, наверное, уже исполнилось. С мачехой особого лада у нас никогда не было, но и до раздора не доходило. Маму же я не помнила, а потому особо на отца не обижалась, что он новую жену привёл. Та тоже, хоть и не любила меня, но старалась по-доброму относиться, учила всяким женским премудростям. Ну, по хозяйству там, как стряпать повкуснее. Разное такое… А вот с батюшкой… – я не сдержалась, шмыгнула носом, стёрла торопливо покатившуюся слезу, – с батюшкой мы друг в друге души не чаяли. Я с малых лет за ним как хвостик бегала. Всегда во всём помогала. Ну, так по мелочи, конечно. Подать чего, принести, унести… И на ярмарку в Радун он всегда меня с собой брал. Всегда… Один раз только не поехала я с ним. Два года назад. Я просилась, а он… отчего-то не взял. Словно знал наперёд…

Слёзы снова покатились из глаз, мешая говорить связно. Ильд и Вир смотрели на меня в тревожном ожидании, будто уже понимали, что будет дальше.

Я вздохнула судорожно и с трудом заставила себя произнести:

– Больше я его живым не видела. Убили батюшку моего. По дороге на ярмарку ограбили и убили.

***

9 Пригрейте бедную сиротку!

Эрика

– Даруйте ему Великие покой и скорое перерождение! – с тяжёлым вздохом произнёс Ильд.

– Даруйте ему Великие покой и скорое перерождение! – подхватила я. И одновременно со мной то же сказал Вир.

И хоть это служило мне малым утешением, всё-таки на сердце немного потеплело оттого, что кто-то разделил со мной моё горе, поддержал, посочувствовал.

Пусть и минуло уже два года, а скорбь всё ещё не отпустила душу. И слёзы привычно катились по щекам, а я никак не могла их остановить и продолжить свою историю.

Ильд тут же подсел ближе, приобнял за плечи. Но в этот раз мне и в голову не пришло вырываться, фыркать, огрызаться. В его дружеских объятиях я не усмотрела ничего похотливого, лишь сочувствие и желание облегчить мою боль.

Так мог бы обнимать старший брат, если бы у меня был старший брат. Но у меня его не было.

У меня, вообще, больше никого не осталось.

И это внезапное участие чужих людей так меня растрогало, что я начала всхлипывать его громче. Вир поднялся и принёс мне воды, прохладной, родниковой, от которой наконец-то стало легче.

Я успокоилась и смогла продолжить.

– Убили отца не случайно, как бывает в пылу драки. Мне сказали, что перед смертью его долго мучили.

– Что-то выпытать хотели? – Рыжий сразу уловил то, что я и говорить-то не собиралась.

Ох, до чего же он прозорливый – надо с ним поосторожнее, за каждым словом следить!

Я пожала плечами, стиснула плащ на груди и отвела глаза.

– Должно быть, надеялись ещё деньгами или золотом поживиться. Мало им было того, что сразу у него отобрали.

Рыжий кивнул, принимая