Редактируя любовь - Тара Киз

Я создал себе небольшой оазис, немного времени вне клетки, прутья которой состоят из событий последних нескольких месяцев. Но я не учел, что, путешествуя рядом с водой, все равно можно умирать от жажды».

Адриан делает паузу, и мне очень хочется комментировать его несколько драматичные метафоры, но я сдерживаюсь. Читать кому-то собственный текст, который никто никогда раньше не слышал, – это так интимно. Так что сейчас неподходящий момент для наших словесных перепалок.

– «Когда я услышал, как она встала и двинулась ко мне, я застыл. „У меня есть причины стоять здесь, а не лежать рядом с тобой“, – хотел я сказать, но не смог произнести ни слова, потому что – конечно, конечно! – я хотел, чтобы она ко мне подошла».

Он же не… Я снимаю ноги со спинки кресла и подтягиваю их, обхватив колени левой рукой, будто удерживая себя от чего-то.

– «Я был готов к тому, что она обратится ко мне, но не к ее руке, которая, когда я повернулся, случайно встретилась с моим животом. И не к ее чуть хриплому „Вернись в постель“. Всего этого было слишком много и слишком мало, и то, что она во мне пробуждала, было слишком велико, чтобы суметь это сдержать. Тем не менее я попытался.

Мы снова легли. Она немного повозилась с одеялом, а я притворился спящим и смотрел на нее, очень близко, насколько позволяли мне глаза в такой темноте. Воображение у меня разыгралось именно в таких областях, где я ему запрещал, и я боролся с этим, представив, что в центре кровати высоковольтное ограждение. И руки у меня поджарятся, если я не буду держать их при себе. Внезапно она повернула голову. И прежде чем я это увидел, она была со мной, во мне, и я мысленно уже был внутри нее.

Я лишь произнес ее имя – как мольбу, как проклятие, как признание. Руками я дотянулся до места, где заканчивались ее шорты, и ощутил мурашки на нежной, теплой коже, и от вырвавшегося у нее звука пульс у меня заколотился со скоростью света. Мне не хотелось ее покидать, но я все равно объяснил ей, что должен это сделать, и почувствовал облегчение, когда она меня отговорила. Она прижалась ко мне и в этот момент почувствовала, как сильно я ее хочу.

Я собрал все остатки самообладания, чтобы еще раз произнести ее имя и попробовать бороться с этим, но тут она поцеловала меня. Коротко и словно вопросительно, и я больше не мог. Я просто больше не мог. Так же коротко, но больше отвечая, чем спрашивая, я прижал свои губы к ее губам. А после крошечной паузы поцеловал ее снова, на этот раз с желанием большего.

На вкус она напоминала грезы со свежестью зубной пасты с травами. И гораздо больше, чем только это. Я крепче сжал ее бедра, и легкий стон, которым она ответила, заставил все внутри меня трепетать. Она потянулась рукой к моему сердцу, и почему-то это прикосновение пробудило мысли, которые нарушили мое восторженное помрачение рассудка, – если я не положу этому конец, что это будет для нас означать? Что это сделает с нами обоими? У нас будет момент счастья, но этого будет недостаточно. Сближение с ней причинит больше боли, чем если мы сейчас все это прекратим.

„Это невозможно“, – выдохнул я. Но она всегда знала, как заставить меня передумать. И, несмотря на весь страх, на всю безнадежность, я позволил этому случиться».

Тем временем я переключила телефон на громкую связь и положила его на ногу, чтобы он не услышал, как тяжело я дышу. Прошло несколько секунд, и я понимаю, что, похоже, отрывок закончился.

– Клио? Ты на связи?

Я снова подношу телефон к уху и прижимаю другую руку к груди, чтобы сердце у меня не вырвалось наружу.

– А самый захватывающий момент ты опустил.

Я хотела сказать это шутливым тоном, именно таким, который способен быстро заставить его относиться ко всему иначе, но вместо этого у меня получилось лишь нечто сдавленное и хриплое.

От его короткого низкого смешка сердце у меня опять сильно заколотилось.

– Почему-то я так и думал, что ты скажешь нечто подобное. Но, честно говоря, остальное я никогда не смог бы выразить словами. Это неописуемо.

В голосе у него такая безграничная нежность, что мне снова становится трудно дышать.

– Послезавтра у тебя, – шепчу я.

* * *

– А какие есть минусы в работе редактора? – интересуется Лилиан.

В четверг Шеннон, Мелли, Лилиан и я собрались на обеденный перерыв в издательском саду. Мы принесли складные стулья и расселись маленьким кружком, как группа взаимопомощи у психолога.

У Лорна какой-то вебинар, который еще не закончился, и думаю, моя лучшая подруга только поэтому решила составить нам компанию. Но вообще так не может продолжаться; и когда Мелли в пятницу переживет все события со своим коленом, я должна попытаться осторожно с ней поговорить. Из-за предстоящей операции она постоянно напряжена, и шансы на то, что она станет более открытой, наверняка возрастут, когда все будет позади.

– Минусы работы редактора? – Шеннон отпивает глоток какого-то зеленого напитка из стеклянной бутылки. – Есть такие. Иногда авторам приходится отказывать, и вы от этого страдаете, может даже случиться так, что вы сами сказали бы «да», но должны сообщить решение, принятое другими. Кроме того, очень часто вы влюбляетесь в идею или в стиль письма, но остальных это совершенно не убеждает, или рукопись не подходит издательству, или просто неподходящее время для такой книги. Каждый раз это такое огорчение!

– Еще у редактирования на удивление много общего с психологией, – отмечаю я. – Что круто, но это не всегда просто. Работа с творческим человеком может оказаться сложной, если вы не сможете найти друг с другом взаимопонимание.

Мелли бросает на меня взгляд:

– Однако некоторым трудно сохранять профессиональную дистанцию, когда они настолько усердно работают с автором над книгой, что в результате чувствуют с ним эмоциональную близость.

Горчичный соус капает у меня с пальцев, потому что я бессознательно нажала на булочку с лососем и авокадо. Я поспешно хватаю салфетку и спасаю свою ярко-желтую рубашку от похожих по цвету, но тем не менее нежелательных пятен.

– В смысле люди, чьи книги ты читаешь, становятся тебе настолько симпатичны, что уровень общения становится все более дружеским? – уточняет Лилиан.

– Это, скорее, положительный пример. – Мелли снимает одну из своих туфель-балеток и травой слегка щекочет себе пальцы ног. – Но при условии, что из-за этого ты не начнешь воздерживаться от критики текста.

– К