Квартира №16 - Татьяна Ларина

научил быть взрослым человеком, дал все, что сейчас у меня есть. А Лена… она спасла Дениса, поддержала в самое сложное время, но и это не все. Его ресторан, его мечта, его карьера наполовину принадлежат ей.

Я открыла кран с холодной водой и брызнула на свое заплаканное лицо. Теперь точно не скрыть, что плакала: косметика поплыла, глаза красные, а зрачки неестественно яркие. Наклонившись над раковиной, я стала умываться, стирая с лица весь теперь уже ненужный макияж. Сзади скрипнула дверь, кто-то зашел в туалет, но я не придала этому значения.

Смыв с себя всю косметику, я снова посмотрела в зеркало. Сейчас у меня было лицо той семнадцатилетней Алисы, естественной, по-детски наивной, влюбленной… Мои чувства к Денису воскресли. Вместо того, чтобы отпустить, я осознала, что как и раньше люблю этого человека, только теперь узнала его куда лучше, и таким полюбила еще сильнее. Вот только на этот раз все действительно кончено. Нужно собраться, взять себя в руки, выйти к нему с улыбкой и сказать: «прощай».

Дверь одной из кабинок открылась и вышла та самая девушка в парике. Сейчас я смогла заметить, что она была совсем невысокой, худенькой и явно не в своей одежде: джинсовая куртка велика, футболка с пайетками больше подошла бы сорокалетней продавщице, но никак не молодой девушке. Хотя из-за толстого слоя косметики понять, сколько незнакомке лет было сложно. Она внимательно рассматривала меня через зеркало. Я нахмурилась и повернулась к ней, хотела спросить, что ей нужно, но незнакомка практически выбежала из дамской комнаты.

Я снова посмотрела на себя в зеркало. Припухлость с лица немного спала, глаза уже не были такими красными. Поправив слегка растрепавшиеся волосы, я пошла обратно в зал.

Денис уже успел попросить счет, и на краешке стола лежала продолговатая коричневая папка, в которую он не дал заглянуть. Вроде бы все было сказано и пора было уходить, но Власов не торопился вставать. Вместо этого он потянулся к картонной коробочке с моими визитками, которую я зачем-то потащила в ресторан.

— Твои? Дашь одну?

— Пожалуй, не стоит, вдруг Лена нечаянно увидит, нам не нужны лишние проблемы.

— Я буду хранить ее в своей личной визитнице, и потом, вдруг пригодятся твои услуги. Поможешь же по дружбе? — подмигнул Денис.

— Я адвокат по бракоразводным процессам, — ответила я.

Вышло неловко, но вместо того, чтобы вернуть мне визитки, Власов все-таки взял себе одну.

— Денис, мне пора, да и тебе тоже, — было тяжело это говорить, зная, что на этом мы поставим точку в наших отношениях, но ничего другого не оставалось.

— Да… Я отвезу тебя к типографии.

— Не нужно. Тут метро за углом. Так будет быстрее, чем по пробкам, — на самом деле я просто боялась, что не выдержу. Быть с ним наедине в машине было выше моих сил.

— Хорошо, Лисенок, — Денис встал из-за стола и галантно подал мне руку, и я вложила в нее свою ладошку.

Мы уже выходили из ресторана, как в дверях на нас налетела та самая девушка, которая изучала меня в туалете. Она практически выбила у меня из рук коробку с визитками, и карточки рассыпались по земле.

— Простите! Я такая неаккуратная. Я помогу, — тихим хриплым голосом проговорила незнакомка и тут же принялась собирать визитки.

— Уверена, что не хочешь, чтобы тебя подвез? — снова поинтересовался Денис.

— Нет. Так будет лучше, — ответила я.

— Вот, возьмите и извините еще раз, — незнакомка протянула мне коробку и тут же скрылась за поворотом.

Мы с Денисом зашли на стоянку, чтобы еще раз попрощаться. Нам обоим было тяжело. Оживив воспоминания, мы воскресили и старые чувства, только в нашей нынешней жизни им не осталось места.

— Береги себя, — сказал он и я кивнула, не в силах ничего произнести.

Глаза обожгли слезы и я до боли закусила губу, чтобы случайно не всхлипнуть. Денис положил ладонь мне на щеку, чуть приподнял мое лицо и губами стер глупую слезинку, не удержавшуюся на ресничке. Я все-таки всхлипнула и прикрыла глаза, чтобы не разрыдаться сильнее, но в этот момент почувствовала его горячие и такие знакомые губы. Он целовал меня медленно, словно пытался передать все то, что не успел или не смог сказать, а я отвечала, отдавая любовь, что родилась в сердце шесть с лишним лет назад, молчала долгие годы и вновь разразилась пожаром.

— Я тебя не забуду, — прошептал Денис.

— И я тебя, — ответила я, когда он ушел.

Его внедорожник не спеша выехал со стоянки, а я пошла следом, чтобы взглядом его проводить. Машины вереницей катились по оживленной дороге, и Денисов автомобиль практически затерялся в этом потоке. Я развернулась, чтобы пойти к метро, как мимо меня пронесся мопед, на котором сидела та самая незнакомка. Она вырулила на шоссе и, объезжая несколько автомобилей, на перекрестке встроилась через две машины за Денисом. Когда поток поехал, и Денисов внедорожник свернул, незнакомка свернула следом. Возможно, это паранойя, но я была уверена, что эта девушка за ним следит.

Глава 24. Верить в разум, следовать за чувствами

Когда в борьбу вступают разум и чувства, кто бы ни вышел победителем, война окажется проигранной. Я сидела в своем кабинете в ожидании жениха, мечтая, чтобы вместо Кости за мной пришел Денис. Это было несправедливо по отношению к замечательному человеку, которого, как я думала, любила всем сердцем. Не любила. Не любила, иначе бы не смогла в один миг перечеркнуть стабильные, проверенные временем отношения. Не любила, иначе бы не страдала из-за другого. Чувства к Косте были глубокие, сильные, но только не такие, какие должны быть к любимому мужчине.

Костя сильно задерживался, но уже ехал за мной. Слушание дела Роднянского прошло успешно, и теперь победа была у Воронова в кармане. На радостях мой жених объявил, что хочет поужинать в ресторане, чтобы это отметить, и мне пришлось согласиться, хотя что-то праздновать хотелось в последнюю очередь.

Когда он приехал, сам не стал подниматься и попросил меня выйти на стоянку. Я собрала вещи и вышла из кабинета, как думала в пустой офис, но ошиблась. Со стороны кухни послышался громкий женский смех и мужской бас. Конечно, я сразу узнала свою мать и Костиного отца, вот только удивилась, что они так поздно делают в бюро. Какое-то смутное тревожное чувство заставило меня тихо подойти к кухне и посмотреть, что происходит. И это чувство не обмануло. Кирилл Олегович с мамой сидели за накрытым столом и распивали, судя по всему,