Я люблю! - Анна Летняя

Вот этими мыслями я и мучилась, вычерчивая схемы на будущее, пока не появилась иная проблема, более насущная. И стали ей приглашения от мамы Самии на ужин светского образца, хоть и без соблюдения протокола.

Даже удивительно, что за три недели проживания на ее острове только сейчас интерес приобрел столь явную форму. Хотя, не стоит сбрасывать со счетов возможность, что и здесь про меня и Рольфа знали многое по неприятным слухам. Да, я развеяла их и не дала шанса сомневаться в собственной искренности. А из-за интереса родственника к моей персоне, леди лишь использовала подобный предлог, помогала ему сблизиться с приезжей девушкой, разыграв карту с интересом к нам. Со стороны все чинно и мило, а по факту за ее вопросами и словами будет скрываться коварный допрос с пристрастием.

Выругавшись про себя, я ответила согласием явиться следующим вечером вместе с супругом. Хорошо еще, что одну не позвали! А ведь могли назвать мероприятие женской встречей, куда, как бы случайно, уже во время ужина, присоединился Зефт. Да, подобное со стороны смотрелось бы крайне подозрительно, но отказывать племяннику или пускать его за наш стол, было бы на усмотрение леди-хозяйки. А так им не придется хитрить. Разыграют милое знакомство и начнут искать у нас точки соприкосновения прям за столом, ничего не изображая.

Но и я не из церковно-приходской школы! Не позволю вязать мне их условия игры, отвечая так, как будет выгодно Зефту. Однако для этого нужно подумать, какие именно знания обо мне он мог представить тете за основу. Что она узнала у дочери и какой информацией стала бы делиться королева.

Подозвав служанку, я попросила отнести мой ответ, но прежде приготовить ванну в нашей с мужем комнате. С собой захватила стакан горячего молока и горсть сушеной клубники. Как лакомство она всегда утоляла мою страсть к сладкому, не перебивая аппетита. Пожуешь немного, молочком или чаем запьешь, и вот уже тортиков не хочется, а живот не забит пустыми калориями…

Еще с собой я взяла ручку и блокнот. Решила накидать план действий и на этот вечер. У меня вообще вошло в привычку записывать свои мысли в этом мире, помечая их стрелочками, звездочками и циферками. Потом, перечитывая, я находила идеи по ведению бизнеса, причем применяя их в разных отраслях, окупая затраты или вводя новые способы оптимизации процесса.

Исходя из того, что я слышала от Самии, первым пунктом соприкосновения я написала свою магию огня, но подумав, решила, что на эту тему Зефт обратил внимание тети вскользь. Для семьи, в которой многие обладают магией, я заурядность даже со своими ступенями. Ведь огонь — слабейшая магия для меня, а об использовании магии земли родов Ми я знаю только со слов новой знакомой. Выходит, в этом я не помощник и взять с меня можно только возможность на появление одаренных детей. И то не факт.

Что еще он мне говорил при нашей первой встрече? Хранит корабль и пиратов как талисман или что-то в подобном роде? Вот это уже будет аргумент посерьезнее. Его нужно глушить на корню. Стану отмахиваться, отвечая, что это все мое детское непринужденное воображение придумало, последовав за словами песни. Песни чужого авторства, которую я сейчас помню крайне смутно и точно уже не напою тех слов. Ну что же поделать, если годы так беспощадны к нашей памяти?

И у нас остается самая последняя тема — само умение петь и играть. Кажется, я тогда говорила комиссии, что обучалась музыке. И вот тут засада. Да, я все еще умею петь и играть на музыкальных инструментах. Слишком нравился мой голос маме и папам. Но тут я ни разу не садилась за инструмент и не открывала рта, развлекая окружающих песней. И если получится увильнуть, то можно именно на долгое отсутствие практики списать мое нежелание позориться перед важными и добрыми хозяевами. Думаю, именно эту стратегию я и выберу. Глазки в пол, понурый вид и искренность в ответах. Должно хватить, чтобы они поняли, как я увлеклась магией, а потом и бизнесом семьи, раз боюсь сесть в лужу, растеряв весь опыт за десятилетия.

С моей стороны будет самым недальновидным поступком уступить и начать петь новую песню этому впечатлительному Зефту. Я ведь сама причисляла себя к той эпохе моего старого мира, когда на эстраду выпускали тех, кто не просто открывал рот под записанную в студии фонограмму. Да я и не помню современных хитов. Может, только парочку. А вот песни Пахмутовой, ранней Пугачевой, советские хиты, такие как «Эхо Любви»… Вот только ни его, ни «Нежность», ни даже песню из иронии судьбы «мне нравится…» я не смогу так испортить, чтобы слова не отозвались в сердце одинокого мужчины. Нет уж, я буду петь лишь для мужа. А для всех остальных мой голос оставляет желать лучшего теперь, когда я выросла.

Меня могут вывести на чистую воду лишь Рольф и Грольдон. Но первый будет свидетелем и поймет мои мотивы, а второй быстро соображает и не болтлив, как бы это не отрицали. Принц сразу почувствует подвох и сможет сказать, что хоть и слышал, как я пою, но лишь в доме моих родителей и пару раз от силы. Этакое выступление за вечерним чаем, когда ни перед кем нет смысла изображать из себя леди. Когда поешь маме о своих чувствах, а не хвастаешься мастерством.

Больше пунктов я не записывала. Ведь не мог же Зефт хвастаться моей сумкой, которую видел издали, а поведение на памятной прогулке по магазинам оставляло желать лучшего. Впрочем, тут проблем ожидается меньше всего, так как я всегда смогу сослаться на дела семьи или даже тайну государственного масштаба. Маленькая девочка точно не имеет к ним никаких точек соприкосновения.

Вечером я озвучила выбранную мной стратегию мужу, но понимания в нем не заметила.

— Ты не рад, что я против сватовства со стороны?

— Нет, я, конечно, рад видеть, насколько наш союз стал важен для тебя. Как бы я не относился к сложившимся правилам делить одну жену с побратимами, обладать тобой я бы хотел единолично. Это заложено в каждом мужчине и обуздать собственнические порывы не удается порой до гробовой доски, — тяжко вздохнув, Рольф грустно покачал головой, словно его подобное очень огорчало.

— Тогда почему ты сомневаешься? В чем я не права по твоему мнению? — спросила я, нахмурившись в ответ.

Он и хвалил меня