Я люблю! - Анна Летняя

— Я не считаю тебя неправой. Меня тревожит твоя категоричность. Ведь по сути, этот Зефт уже расположен к тебе более тепло, чем к остальным девушкам своей страны, а это немало. Из него бы мог получиться сильный и решительный супруг. Не тот, кто будет ждать принятия решения от тебя, потому что ты глава рода, а станет действовать, когда его семья оказалась в опасности. Порой это спасает всех, хоть и идет в разрез с мнением общества, по правилам которого мужчина вынужден быть ведомым в паре с его любимой женщиной.

— Я вообще не понимаю, почему вы столь спокойны, деля одну супругу на нескольких мужей. Да, я учила историю и знаю, что к подобному пришли из-за маленького процента рождаемости женщин, и обещали вернуться к привычной практике союза двоих, как только численность будет урегулирована искусственным путем. Поэтому семьи стараются закрепить женский пол зародыша в коконе чаще, чем мужской. Но вы же сильные и уверенные в себе. Делиться тем, что вы считаете своим… Разве это правильно? Неужели всех и все устраивает?

— Тиана, милая моя. Ну что за глупость! Ты не собственность! Ты часть моей души, потерять которую я боюсь гораздо больше, чем умереть. И я вижу ситуацию немного в другом ракурсе. Те, кто будут рядом с тобой, пока я работаю, в поездке или просто вышел по твоему срочному поручению, смогут отразить нападение и вытащат из тех неприятностей, с которыми не справлюсь я в одиночку. Как для меня, так это лучше, чем разрываться на части и тревожиться постоянно. Ведь когда появятся дети, я не смогу защищать тебя и их одновременно. Да, я буду стараться, но всему есть предел. Моей силе и возможностям тоже.

— Только ради безопасности?

— Нет. Я понимаю, что не смогу понять всех твоих мотивов и поступков, так как меня воспитывали иначе, более строго и бескомпромиссно. И там, где это будет не дано мне, поймут и помогут другие супруги. Для того, чтобы избавиться от глупой и не нужной ревности, мы и проходим обряд братания. Он помогает не испытывать ненужных собственнических чувств, раскалывая семью на части. Если вся проблема во мне, то помни, что я не буду против отношений с достойными мужчинами. Я поддержу тебя, кого бы ты не выбрала, и обязательно найду в нем что-то хорошее.

— Но достоин ли этот Зефт… Почему я должна принимать его, как этого желает его тетя? Ну, запомнил он меня когда-то, но разве это мои проблемы? — возмутилась я, высказывая претензии.

— Не обязательно идти на поводу у чужих желаний. Выбираешь только ты сама. Да, некоторые знатные мужья сейчас, как впрочем и ранее, специально выбирают девушек из простого сословия, а потом стараются повелевать ими. Но, во-первых, ты выше меня по свершениям и рангу, так как считаешься наследницей, хоть и не названной. А во-вторых, ты у меня очень умная. Ты сможешь выбрать правильно.

— Иногда мне кажется, что ты веришь в меня куда больше, чем я в себя. Признаюсь честно, меня это иногда пугает. Ведь я могу ошибаться, как все смертные.

— И мне нравится открывать для тебя такие простые истины. Повторяя раз за разом, насколько ты чудесная супруга. Любовь не застилает мне глаза, а тебя не превращает в девушку, отличную от той, в которую я влюбился тогда, — муж протянул руку через небольшой обеденный стол и накрыл мою ладонь, выражая свои чувства прикосновением. — Однако, не забывай, что тебя приглашает леди и хозяйка острова. Отказать ей будет значить, что ты ее не уважаешь.

— Но я не хочу петь, — тяжко вздохнув, я сжала пальцы мужа. — С музыкой у меня связаны далеко не самые приятные воспоминания. Да, я отказываю леди-хозяйки острова, но не из вредности. Почему я должна развлекать ее и ее семью? По статусу мы равны, а как гости имеем преимущество.

— Не должна. Тут ты права. Но разве нет никакого способа перевести ее внимание на другие твои достоинства? Может, стоит перевести разговор на новое твое развлечение, а про музыку как бы нехотя рассказать, как ты едва не погибла однажды, изводя себя игрой на разных инструментах? Мы можем не говорить, что это случилось до вашего с Зефом знакомства. Такие подробности будут излишними.

— Нет. Если начнутся вопросы, а они точно начнутся, ведь я и сама бы начала уточнять и расспрашивать, то обман всплывет и обида будет больше и весомее, — отвергла идею утаивания я сразу. — Но ты прав. Так я могу сослаться на то, что осознала, как близка была к смерти позже, когда подросла и подобное стало некой преградой для меня — взрослой, тогда как ребенок относился к подобному проще. Так бывает, я читала…

— Где такая занятная литература встречается? — удивился Рольф, в очередной раз поймав меня на лжи. Пусть и не такой серьезной, но существовавшей между нами.

В этот момент я поняла, что больше не желаю врать любимому мужу. Не ему уж точно! Рольф достоин знать настоящую правду, а не вновь верить в ложь об опыте чужой души в моем сознании.

Тяжко вздохнув, я поманила его за собой на верх. Пусть на столе остался недоеденный ужин, лично у меня аппетита не было.

Уже в комнате, скинув туфли, я забралась на кровать и обняв подушку, созналась.

— Я соврала тебе. Прости.

Рассмеявшись, мой страж закрыл дверь и скинул сюртук. Он забрался ко мне и откинув подушку, устроился головой на моих коленях.

— Ти, солнышко, я давно это подозревал. Считай, что знал с самого начала, выслушав твою историю о необычном путешествии души. Слишком много подробностей ты рассказывала и очень ярко описывала то, что сама знать не могла никак. Ты ведь, и правда, прожила целую жизнь в другом мире?

Я кивнула. Выдохнув, я, наконец, расслабилась, прикоснувшись к его волосам.

— Да, я прожила целую жизнь в мире, где царила наука и не было никакой магии. У меня была замечательная семья. Любящие родители и племянник с племянницей. А так же свое дело, на которое я положила жизнь, даже не заметив этого.

— А любимый мужчина? Неужели за целую жизнь не нашлось того, кто смог завоевать тебя там? Ты ведь сильная, умная, надежная, и я никогда не поверю, что не была красавицей, —