Южная пустошь 7 - Алёна Цветкова

Убивать детей мне еще не приходилось.

Все нутро свернулось в тугой жгут, выжимая из души остатки жалости к несчастной Олире… Бедная девочка, которая ни в чем не виновата, сейчас умрет. От моей руки. Ментальная боль от того, что я собиралась сделать, заставляла мою душу плакать. Мысленно я кричала от ужаса и просила прощения у малышки, которую приняла, как свою дочь.

Но я должна была остановить ту, которая хотела навредить всему миру. Даже такой ценой… Немыслимой… Невозможной…

Время снова растянулось в бесконечность. За тот миг, который потребовался Ягурде,чтобы моргнуть, я прожила целую жизнь, полную отчаянной боли и искреннего раскаяния за то, что собиралась сделать.

Я глубоко вздохнула и, размахнувшись, вонзила нож под ребра… Я смотрела в глаза Олире, не отводя взгляда и мысленно умоляя простить меня. Я видела, как расширились ее зрачки в момент удара. Я ощутила, как Кинжал вошел в тело… легко и просто… Словно ложка в застывший холодец…

Я помнила… При таком ударе смерть настигает почти мгновенно, а кровь, которая меня больше не пугала, выливается потоком, стоит только вынуть нож. Но сейчас все произошло не так…

Вернее, никак…

Ягурда по-прежнему стояла передо мной, изумлено глядя в то место, куда вошел Кинжал Жизни. Но была жива. И когда я дернула кинжал на себя, то крови на нем тоже не оказалось. А лезвие мгновенно покрылось трещинами и рассыпалось прахом, оставляя в моих руках бесполезную костяную рукоять…

— Кинжал Жизни⁈ — изумленно прошептала Ягурда, не отрывая взгляда от того места, где должна была быть рана. Но ее не было… Совсем…

— Но почему⁈ — я растерянно обвела пространство вокруг взглядом, словно там был ответ. — почему ты жива⁈

— Откуда он у тебя⁈ — Ягурда вцепилась в мои плечи и тряхнула.

Пусть она была мала, но я настолько ослабела, что не смогла удержать себя вертикально. Мое тело качнулось от толчка, неуклюже завалилось набок. Нога подломилась, и я рухнула вниз… Мне повезло, я упала на труп и которой смягчил падение.

— Откуда он у тебя⁈ — мерзко взвизгнула бывшая Верховная. — Говори!

— Оттуда, — пробормотала я, пытаясь уложить в голове мысль, что Ягурда все еще жива. Жива, после того, как я вложила всю себя в удар, который должен был ее убить. — Почему ты жива? Не понимаю… Ты же должна была умереть… Ты сама говорила, Щит Смерти можно пробить только Кинжалом Жизни… Но ты жива!..

— Идиотка, — рявкнула Ягурда. На нее, как на любого, кто чудом избежал смерти, накатило безудержное, истеричное веселье. Она захохотала. — Кинжал Жизни пробивает Щит смерти! Но не убивает! И я больше не позволю тебе поднять на меня руку.

Она быстро прошептала заклинание, и я снова ощутила, как магические пути с силой стягивают руки и ноги. В этот раз без всякой жалости. Нечего было и думать растянуть их, как в прошлый раз. Возможно, тогда меня защитили магические щиты, которые я навешала на себя еще во время ритуала создания Цитадели?

А может быть я снова впала в отчаяние. У меня и так слишком мало шансов на победу, а еще каждый из них не срабатывает, оставляя победу за бывшей Верховной жрицей. Одна надежда на Зелейну и Мехмеда. Если им удастся оттянуть время…

Но в этот самый момент двери в ритуальную залу распахнулись, и в нее гуськом стали проходить рабыни. Одна, другая, третья… Я считала, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу. Почему Мехмед привел их? Неужели у Зелейны не получилось отправить несчастных за травами?

Мой брат вошел последним. Его бледное лицо и сжатые губы сказали мне больше, чем я хотела бы знать. У Зелейны ничего не вышло. То ли она не успела, то ли Первая жена Мехмеда оказалась несговорчивой.

Скорее всего второе… Если она не дура, то должна знать и о заговоре, и о чувствах своего мужа, и о его желании отказаться от титула султана. И тогда она тоже потеряет все. Статус женщины в Аддии определяется статусом ее мужа. А значит в ее интересах, чтобы все шло своим чередом.

— Отлично, — Ягурда оглядела перепуганных женщин, которые разглядели валяющиеся вокруг трупы своих товарок и испуганно озирались по сторонам. Между ними, пробежал шепоток, легкий, еле слышный, но полный ужаса и тревоги перед будущим. Но они продолжали покорно стоять и ждать своей участи. — Мехмед, расставь их по местам!

Мой брат, покорно склонил голову и начал растаскивать рабынь по сторонам расставляя их, словно солдатиков, вокруг вписанной в звезду окружности.

— Ягурда, не надо! — не выдержала я, чувствуя, как тошнота снова подкатывает к горлу. Видеть церемонию жертвоприношения еще раз я совсем не хотела. Тем более я чувствовала себя виноватой перед этими бедными женщинами. Ведь это я сама только что хладнокровно прирезала почти десяток умирающих от свиной болезни ахир, которые должны были быть на их месте.

Но Бывшая Верховная даже ухом не повела. Довольно хмыкнула и, кивнув Мехмеду, чтобы отошел в сторону и не мешал, воздела руки к потолку:

— Аммо ррайо дилигато, — начала она низким утробным тоном, постоянно меняя темп и уверенно играя голосом. Потом, продолжая петь, взмахнула руками, выворачивая кисти, и склонившись, закружилась в страшном уродливом танце.

Ритуал порабощения Богов оказался во много раз сложнее ритуала создания Цитадели. Если тогда Ягурда пела и танцевала, то сейчас звуки, которые она издавала все меньше походили на пение, превращаясь в визг, рычание и теряя всяческую человечность. Даже не верилось, что Это способен воспроизвести человеческий рот. Движения рук стали ломанными, резкими и отрывистыми. Иногда мне даже казалось, что кости и пальцы Ягурды гнуться в местах, природой не предназначенных для движения. А танец, в котором во время создания Цитадели была своя завораживающая красота, превратился в пугающую на подсознательном уровне дикую пляску.

И чем дальше, тем больше магичка походила на бешенного зверя, попавшего в капкан, который в приступе бессильной злобы катается по земле, пытаясь выдернуть лапу из холодного захвата мертвого железа.

А еще в отличие от прошлого ритуала, я совсем не чувствовала магии… Совсем… Как будто бы прямо сейчас Ягурда просто сошла с ума, а не творит страшное заклинание, которое должно накинуть удавку на самих Богов.

У меня даже появилась надежда, что это так и есть.

Но надеялась я ровно до того момента, как при очередном взмахе неестественно скрюченной